Массовое убийство мирных жителей в посёлке Новые Алды и прилегающих районах г. Грозного - не менее 60 жертв

Осенью 1999 года началась Вторая чеченская война, на территорию Чечни были введены федеральные силы. В начале октября 1999 года в одной из мечетей в Новых Алдах лидеры боевиков Аслан Масхадов, Зелимхан Яндарбиев и другие известные полевые командиры совершили молитву, во время которой поклялись совершить джихад.

С начала ввода федеральных сил в Чечню, жители Новых Алдов стали покидать посёлок, однако часть жителей осталась. По словам одного из жителей посёлка, из 27 тыс. человек, населявших посёлок до начала боевых действий, большинство бежало, опасаясь боёв, и к 5 февраля 2000 года в посёлке осталось около 2 тыс. человек. Согласно докладу организации «Мемориал» с начала декабря 1999 года по конец января 2000 года (во время осады Грозного) посёлок подвергался массированным артиллерийским и бомбовым ударам, причём за это время на поселковом кладбище появилось 75 могил мирных жителей. Их смерть произошла от бомбёжек, обстрелов, а также от обострения хронических заболеваний, вызванных недостаточным питанием и стрессом. Всё это время в посёлке позиций боевиков не было. Местные жители говорили, что в посёлок заходил отряд чеченского сепаратиста Ахмеда Закаева, но, не найдя мест для размещения, ушёл. Жители Новых Алдов «уговаривали боевиков пожалеть поселок и не вести бои на его территории». Боевики расположились в 1,5 — 2 км от Новых Алдов. 21 января 2000 года корреспондент газеты «Коммерсантъ» Муса Мамедов писал, что боевики контролируют Заводской район Грозного от посёлка Черноречье до микрорайона Алды, а между этими пригородами располагается «вотчина защитников Грозного».

По данным организации «Мемориал», 3 февраля около ста жителей посёлка, с белым флагом направились к позициям российских войск, но были встречены огнём. При этом был тяжело ранен один из жителей, Николай (русский), который вскоре и умер из-за того, что солдаты запрещали оказывать ему помощь. Вслед за тем депутаты от жителей встретились с российским полковником Лукашевым, которого заверили, что в посёлке нет боевиков, и получили обещание прекратить обстрелы посёлка. Обстрелы были прекращены на следующий день, 4 февраля. В тот же день в посёлок зашли российские военнослужащие, которые провели проверку паспортов. Они предупреждали жителей об опасности завтрашней зачистки («Уходите! За нами идут звери! У них приказ — убивать!»), но жители им не поверили или не вполне поняли смысла предупреждения.

Массовые убийства

5 февраля Новые Алды были зачищены двумя подразделениями, которые вели себя по-разному. Подразделение, зачищавшее южную сторону посёлка, грабило дома, но убийств не совершало. Подразделение, зачищавшее северную сторону (именно ОМОН ГУВД Санкт-Петербурга) убило 56 человек (считая 10 человек, убитых в соседних районах Грозного), включая 6 женщин, 11 стариков от 60 лет и старше (самый старый 1924 г.р.); среди убитых был годовалый младенец (Хасан Эстамиров) и женщина на 9 месяце беременности (Тоита Эстамирова). Согласно «Новой газете», свидетели утверждали, что 49-летнему Султану Темирову живому отрезали голову, а туловище бросили собакам. Убитые по национальности в основном чеченцы, также двое русских (в том числе Кузнецова Елена, 70 лет). Средний возраст убитых составлял 44 года. В тот же день были совершены убийства и в прилегающих районах Грозного. Некоторым удалось откупиться. Свидетели утверждали, что жертв могло быть больше, если бы сельский врач Асет Чадаева не пробежала по дворам и не заставила людей выйти на улицу и собраться в толпу.

Согласно докладу «Human Rights Watch», имели место случаи поджогов и изнасилований.

Следствие

21 апреля 2000 года военная прокуратура Северокавказского военного округа направила письмо в правозащитный центр «Мемориал». В данном письме указывалось, что военный прокурор воинской части 20102 ознакомился с информацией относительно преступлений против мирного населения, совершенных в Алдах 5 и 10 февраля 2000 года. Воинские подразделения Министерства обороны и Министерства внутренних дел, находящиеся в пределах юрисдикции военной прокуратуры, не производили военных операций или проверки паспортного режима в указанной местности в предполагаемые даты. В свете указанного, 3 марта 2000 года уголовное дело, возбуждённое военной прокуратурой, было прекращено за отсутствием состава преступления. В письме также указывалось, что «зачистка», имевшая место в селении Алды 5 и 10 февраля 2000 года, проводилась сотрудниками ОМОНа Министерства внутренних дел из Санкт-Петербурга и Рязани, в отношении которых у военной прокуратуры нет юрисдикции. Материалы уголовного дела были переданы в прокуратуру города Грозный для принятия необходимых мер. Все дальнейшие запросы должны быть адресованы прокурору Грозного или прокурору Чеченской Республики.

5 марта 2000 года прокуратура г. Грозный возбудила уголовное дело. Во второй половине апреля по требованию жителей была проведена эксгумация. По подозрению в причастности к преступлению был задержан один человек — боец петербургского ОМОНа Бабин (обвинённый в убийстве старика и краже 350 рублей и серег), который однако затем скрылся.

4 июля 2000 года Малгобекский городской суд Ингушетии засвидетельствовал факт смерти Хасмагомеда Эстамирова, 1933 года рождения, Хожакмеда Хасмагомедовича Эстамирова, 12 февраля 1963 года рождения, Тоиты Хаваж-Багаудиновны Эстамировой, 1971 года рождения, Хасана Хасмагомедовича Эстамирова, 20 января 1999 года рождения, которая произошла 5 февраля 2000 года в Октябрьском районе г. Грозный, Чечня. Решение суда было основано на показаниях Р. Эстамирова и двух свидетелей. В соответствии с показаниями, отец, брат, невестка и племянник Р. Эстамирова оставались в г. Грозный зимой 1999—2000 гг. В марте 2000 года Р. Эстамиров узнал от своего дяди М. о том, что его семья была убита сотрудниками российского ОМОНа (Отряда Милиции Особого Назначения). Суд также принял во внимание данные паспорта Р. Эстамирова, в соответствии с которыми он был прописан в г. Грозный, в доме номер 1 по улице Подольской, свидетельство об эксгумации, выданное Октябрьским ВОВД 8 апреля 2000 года, свидетельство Малгобекской городской администрации, в соответствии с которым Р. Эстамиров, Я. Эстамирова и Х. Эстамиров были зарегистрированы с 26 сентября 1999 года в качестве вынужденных переселенцев из Чечни. В решении было отмечено то, что свидетельство о смерти необходимо для получения компенсации за потерю кормильца.

В августе 2000 года ЗАГС Октябрьского района г. Грозный выдал четыре сертификата о смерти родственников Эстамировых. Датой смерти также было указано 5 февраля 2000 года.

8 августа 2000 года Р. Эстамиров и Я. Эстамирова обратились с гражданским иском против Министерства обороны, Министерства внутренних дел и Министерства финансов РФ в Верховный Суд Российской Федерации. В своём заявлении они указали на то, что пять членов их семьи были убиты 5 февраля 2000 года в своём доме в г. Грозный во время так называемой операции по «зачистке» местности. Их дом и машина были подожжены, а имущество разворовано. Эстамировы ссылались на решение Малгобекского городского суда от 4 июля 2000 года, а также на свидетельство об эксгумации, выданное Октябрьским ВОВД. По утверждению Эстамировых, указанные действия были, по всей видимости, совершены сотрудниками федеральных сил, так как в указанные дни г. Грозный уже находился под контролем федеральных сил. В тот же самый день в селении Алды, расположенном в 15 минутах ходьбы от дома Эстамировых, также были проведены казни мирного населения. Эстамировы указали, что 22 февраля 2000 года они обратились к Генеральному прокурору России с просьбой о проведении уголовного расследования. Однако, надлежащее расследование не было проведено. Кроме того, Эстамировы указали, что в Чечне не действуют суды, а также, что многие из относящихся к делу документов сгорели в доме. Они требовали компенсации нанесённого им материального и морального ущерба. Как следует из материалов дела, 31 августа 2000 года Верховный Суд отказал Эстамировым в рассмотрении иска на основании отсутствия юрисдикции. Эстамировым было рекомендовано обратиться в соответствующий районный суд.

16 октября 2000 года неправительственная организация Хьюман Райтс Вотч обратилась с письмом к Генеральному прокурору Российской Федерации. В письме содержалась просьба предоставить информацию о расследовании убийств в Новых Алдах. В своём ответе от 31 октября 2000 года Генеральный прокурор указал, что полученный им запрос был направлен к прокурору Чеченской Республики для подготовки ответа по существу.

4 декабря 2000 года прокурор Чеченской Республики направил ответ организации Хьюман Райтс Вотч. В ответе указывалось, что 14 апреля 2000 года прокуратура города Грозный возбудила уголовное дело № 12023 по признакам состава преступления, предусмотренного ст. 105 ч. 2 Уголовного Кодекса РФ (убийство одного и более лиц), а также то, что расследование проводится под контролем прокуратуры Республики.

8 августа 2001 года Л. Яндарова обратилась к прокурору Чеченской Республики с просьбой предоставить информацию о расследовании уголовного дела. В своём письме она просила предоставить ей информацию о том, какие меры были предприняты для установления и привлечения к ответственности виновных в совершении преступления. В случае приостановления предварительного следствия, она просила прокурора республики направить ей копию соответствующего постановления. Она не получила ответа на данный запрос.

14 августа 2001 года Московское представительство организации «Правовая инициатива по России» обратилось в прокуратуру Чеченской Республики с запросом о предоставлении информации по уголовному делу № 12023, возбуждённому по факту убийства пяти членов семьи Эстамировых. «Правовая Инициатива по России» не получила ответа на данный запрос.

11 октября 2001 года Л. Яндарова обратилась к Генеральному прокурору Российской Федерации. В своём письме она указала, что ею не было получено ответа на письмо, направленное прокурору Чеченской Республики от 8 августа 2001 года. В своём ответе от 16 ноября 2001 года Генеральная прокуратура России проинформировала Л. Яндарова о том, что её запрос был направлен для рассмотрения в прокуратуру Чеченской Республики.

В письме, направленном в ноябре 2001 года, прокуратура Чеченской Республики проинформировала Л. Яндарову о том, что расследование уголовного дела проводилось прокуратурой города Грозный, что прокуратура Чеченской Республики отслеживала его прогресс, а также то, что «следственные действия, направленные на установление виновных в совершении преступления, проводятся». В письме также ошибочно указывалось, что родственники Эстамировых были убиты в апреле 2000 года.

Расследование смерти родственников Эстамировых приостанавливалось и возобновлялось несколько раз. Расследование, проведённое прокуратурой города Грозный, не привело к каким-либо имеющим значение результатам. Как следует из материалов дела, следствие было сфокусировано на версии, выдвинутой с самого начала Эстамировыми, в соответствии с которой, убийства были совершены сотрудниками российского воинского подразделения. Однако оно также рассматривало другие возможные версии. Органы следствия не установили, какое именно подразделение должно нести ответственность за совершенное преступление, обвинение в совершении указанных преступлений никому не предъявлялось. Как следует из материалов, расследование не связывало убийство членов семьи Эстамировых с расследованием убийств, совершенных в селении Новые Алды 5 февраля 2000 года.

В марте 2003 года Х. Заурбекова обратилась в Ленинский районный суд г. Грозный с жалобой о пересмотре постановления прокуратуры о приостановлении предварительного следствия по уголовному делу, возбуждённому по факту убийства её родственников.

В июне 2003 года жалоба Эстамировых была коммуницирована Правительству Российской Федерации, от которого потребовали предоставить копию материалов уголовного дела № 12023. В сентябре 2003 года Правительство предоставило копию материалов дела, которые кратко изложены ниже. В мае 2005 года Суд объявил жалобу приемлемой и потребовал от Правительства предоставить последние данные о ходе расследования уголовного дела.

В августе 2005 года Правительство ответило, что расследование всё ещё продолжается, однако окончательного вывода о личности виновных не сделано. Оно также указало на то, что расследование провело проверку материалов уголовного дела № 12011, возбуждённого в связи с массовым убийством мирного населения в Новых Алдах 5 февраля 2000 года. Правительством не было получено доказательств, позволяющих сделать вывод о том, что убийства были совершены одними и теми же лицами, и поэтому оснований для объединений данных уголовных дел в одно производство не было. Далее Правительство указало на то, что предоставление в Суд полученных за последний период расследования документов из материалов уголовного дела № 12023, нарушит ст. 161 УПК ПФ. Оно утверждало, что в материалах дела содержится конфиденциальная информация относительно военных действий и мер безопасности, а также об именах и адресах свидетелей, принимавших участие в проведении контртеррористической операции в Чечне и о других участниках процедуры следствия.

В постановлении Европейского суда по правам человека по делу Эстамировых утверждается, что расследование этого дела было в общей сложности приостановлено три раза и возобновлено четыре раза. По крайней мере, семь раз производство предварительного следствия передавалось от одного следователя к другому. Как отмечал Страсбургский суд, половина документов по делу Эстамировых составлена 20-24 июля 2003 г., то есть после того, как России была сообщена жалоба семьи Эстамировых вСтрасбург. В частности, «результаты баллистической экспертизы, несмотря на то, что они были готовы уже в июне 2000 года, были направлены соответствующим властям только в июле 2003 года.» При этом «запросы о предоставлении информации, связанные с установлением военных подразделений, направленные следствием в июле 2003 года, содержали ссылки на неверные даты убийства, то есть на конец февраля 2000 года, и поэтому не могли привести к получению реального результата». Ряд необходимых следственных действий был проведён с большим запозданием, другие вообще не были проведены. Родственники убитых, вопреки обычной судебной практике и законам, не были официально признаны потерпевшими и на этом основании «полностью исключены из процедуры следствия».[10]

5 февраля 2010 года в день десятилетия событий в Новых Алдах член Совета Правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов на пресс-конференции в Москве продемонстрировал документальный фильм «Алды. Без срока давности», основанный на материалах сотрудницы грозненского «Мемориала» Натальи Эстемировой. Черкасов напомнил, что виновники массового убийства в Новых Алдах и других преступлений против мирных жителей в ходе второй чеченской войны не установлены и не наказаны. Он считает, что это событие сравнимо с «преступлениями гитлеровских карателей времен Великой Отечественной войны». Правозащитниками был подготовлен запрос в Генеральную прокуратуру о ходе расследования данного уголовного дела.

Решение Европейского суда по правам человека

12 декабря 2006 г. Европейский суд по правам человека в Страсбурге вынес приговор по претензии проживающей ныне в США семьи Эстамировых к России (дело «Эстамиров и другие против России»). Согласно приговору Европейского суда, российской стороной были нарушены 2-я и 13-я статьи Европейской конвенции по правам человека, которые гарантируют им право на жизнь и эффективную правовую защиту, и присудил Россию выплатить Эстамировым €220 тыс., из них основная сумма (€70 тыс.) в пользу десятилетнего Хусейна Эстамирова, «оба родителя которого были убиты».

Другой иск был подан оставшимися в России жителями села (дело «Мусаев и другие против России») и поддержан правозащитным центром «Мемориал» (Москва) и Европейским центром защиты прав человека (EHRAC, Лондон). Российская сторона не отрицала, что в этот день в Новых Алдах петербургский ОМОН проводил «специальную операцию», но уточнила, что участие омоновцев в убийствах следствием не доказано. Страсбургский суд отверг доводы российской стороны, и 26 июля 2007 г. вынес решение, согласно которому ответственность за неправомерные убийства родственников заявителей лежит на властях России и что расследование массового убийства российским правосудием было неэффективно. Суд приговорил Россию к выплате компенсаций заявителям за моральный ущерб: Юсупу Мусаеву — 35 тыс. евро, Сулейману Магомадову — 30 тыс. евро, Тамаре Магомадовой — 40 тыс. евро, Малике Лабазановой и Хасану Абдулмежидову — 40 тыс. евро.; кроме того, Тамаре Магомадовой за понесённый материальный ущерб 8 тыс. евро, а также судебные расходы и издержки заявителей в размере 14050 евро и 4 580 фунтов стерлингов.

По мнению правозащитника Александра Подрабинека, решение ЕСПЧ — это «указание властям России на неэффективность национальной судебной системы и косвенное обвинение в ангажированности следствия и суда».

Заявление Лом-Али Чеченского

«Независимая газета» со ссылкой на сайт чеченских сепаратистов «Кавказ-Центр» сообщила, что никому до этого не известный Лом-Али Чеченский взял на себя ответственность за взрыв в московском метро 6 февраля 2004 г., заявив, что этот взрыв является местью за убийство жителей посёлка Новые Алды.

*******************************

ОБОРОТНИ СРЕДИ ЛЮДЕЙ

 07-02-2010

В первых числах февраля 2000 года российская армия осторожно продвигалась вглубь Грозного, оставленного чеченскими отрядами ещё в конце января. За армией шли спецподразделения Министерства внутренних дел…
С юга военные входили в город через посёлок Новые Алды. Они говорили жителям: «Теперь прячьтесь. За нами идут звери…». Алдинцы предпочитали не верить. После нескольких месяцев осады, бомбёжек, обстрелов, когда поход из подвала к дамбе за водой мог стать последним, казалось: хуже быть не может. Люди надеялись, что кошмар войны закончился.
Они ошибались: 5 февраля ужас пришёл в Новые Алды, и до сего дня таится в душах выживших.
…Десять лет спустя политически и общественно активные россияне предпочитают об этом не вспоминать.
На повестке злоба дня: милицейский беспредел, милиционеры-оборотни и милиционеры-разоблачители, снос посёлка «Речник» в пойме Москвы-реки. Благо, каждый из сюжетов превратился почти в сериал.
4 февраля 2010 года на организованной «Мемориалом» пресс-конференции, посвящённой «зачистке» Новых Алдов, российских журналистов почти не было.
В Новых Алдах всё было гораздо быстрее и страшнее, чем в «Речнике».
Потому что военные, предупреждавшие алдинцев, ошибались: пришедшие туда вслед за армией люди в камуфляже оказались хуже зверей.
Звери убивают, но не грабят, не интересуются золотом, не вывозят добро грузовиками, не предают огню разграбленные жилища.
После «зачистки» в Алдах методичные грабежи и поджоги продолжались несколько дней.
Но выжившие этого, можно сказать, уже не замечали.
Для них жизнь остановилась 5 февраля 2000 года, когда люди в форме, с холодными глазами и без дрожи в руках, говорившие по-русски без акцента, убили здесь больше полусотни человек.
На пресс-конференции был показан подготовленный «мемориальцами» получасовой фильм «Новые Алды: без срока давности» — смонтированные вперемежку два слоя кадров.
9 февраля 2000 года, на четвертый день, — тела ещё лежат в домах и дворах, где-то рядом ещё грузят в «Уралы» имущество и поджигают дома.
Зима 2009 года — дома восстановлены, но души человеческие по-прежнему ранены, а убийцы — остались безнаказанными.
Ещё полчаса после фильма говорила Мадина Домбаева, потерявшая в 2000 году троих родственников. Вот впечатление Светланы Ганнушкиной:
«Рассказ был невероятно впечатляющим. Возможно, в большей степени, чем фильм. Она вспоминала то, что в первое время старалась забыть и подавить в себе. Из страха, конечно, но это была и защитная реакция — реакция самосохранения.
И вот, через 10 лет, у нас на глазах броня упала. Ее память восстанавливала картину того страшного дня, воспроизводя все новые и новые детали событий.
Мадина не раз возвращалась к кульминационному моменту 4 февраля 2000 г., когда она и ее одиннадцатилетний сын стояли под дулами автоматов. Она рассказала, как бойцы, убившие ее дядю, уходили от их разграбленного и подожженного дома. Оставался только один из них.
С руганью он загнал женщину и ребенка в сарай, на ее мольбы ответил:
«Молчи, стерва, а то и меня убьют вместе с вами!» — дал очередь в воздух и вышел.
Она услышала, как ему крикнули: «Ты расстрелял их?»
Он ответил: «Да, расстрелял...»
В выпущенной Правозащитном центром «Мемориал» ещё в 2000 году брошюре «Зачистка» описаны 19 эпизодов, в которых были убиты 46 жителей посёлка. Ещё десять человек были убиты на прилегающих улицах.

Мы, российские обыватели, привыкли к большим числам: если не круглое, если нет многих нулей на конце — не трогает.
46 убитых — много ли это?
Безусловно, много. Больше, чем простой человек может себе представить.
После теракта в Беслане редактор «Известий» напечатал на первой полосе фотографию тел погибших — и был уволен. Слишком сильное впечатление производил снимок. Казалось, тела на фото невозможно сосчитать, но убитых там было куда меньше, чем в Новых Алдах. 

Ещё обыватель привык к выражению «на войне как на войне».
Но и это неверно: война и военные преступления — не одно и то же. А тогда, в начале февраля 2000 года, в Грозном уже не было войны. В конце января двумя волнами чеченские отряды вышли из города. 3 февраля старики из Новых Алдов с белым полотнищем вышли к позициям федеральных войск и сообщили: боевиков в посёлке нет. То, что город был оставлен противником, стало для федерального командования неожиданностью. 4 февраля военные начали входить в Грозный со стороны Новых Алдов. Они уже несколько раз проверили жилища и документы у жителей посёлка, прежде чем началась страшная «зачистка». Те, кто входил в Новые Алды 5 февраля, могли быть уверены в своей полной безопасности. Действительно, никакого сопротивления грабители и убийцы не встретили.
Грабители — потому что требовали деньги, ценности, золото. Некоторых — тех, кто мог откупиться — пощадили. Кто не мог откупиться — убивали. У женщин серьги из ушей вынимали. У убитых стариков вырывали золотые зубы.
Звери? Люди? Кто они были? Теперь мы знаем наверняка.

Пока Европейский суд по правам человека рассматривал алдинскую жалобу, российские власти передали в Страсбург, хотя и не полностью, материалы уголовного дела. Ещё в 2000 году российская прокуратура совершенно определённо знала: 5 февраля в Новых Алдах действовал ОМОН ГУВД Санкт-Петербурга.
То есть обычная милицейская структура.
Те, кто в обычное время ходит рядом с нами.

Справедливости ради заметим, что массовое убийство в Новых Алдах — не первое подобное преступление.
Вспомним «зачистку» села Самашки 7-8 апреля 1995 года, где были убиты более ста мирных жителей. Кто участвовал в той «спецоперации»? Софринская бригада оперативного назначения внутренних войск МВД, оренбургский СОБР, московский и подмосковный ОМОНы. Прошло почти 15 лет. Кто-нибудь наказан? Нет. «Тактическая экспертиза» признала: «силовики» действовали правильно…
Зимой 1999-2000 годов в Грозном и его окрестностях были совершены сходные преступления. В декабре 1999 года — грабежи и убийства в селе Алхан-Юрт. Село контролировалось тогда военными из группировки федеральных сил «Запад» генерала Шаманова. Это преступление до сих пор не было расследовано, никто не наказан. В январе — массовые убийства в Старопромысловском районе. Район контролировался 205-й отдельной мотострелковой бригадой и 21-й бригадой внутренних войск. Убийцы вывозили имущество грузовиками. У расстрелянных женщин вырывали серьги из ушей. В Страсбурге решение по Старопромысловскому району было вынесено одним из первых. Здесь, в России, никто не только не наказан: нет подозреваемых.

В какой-то момент казалось, что в расследовании алдинского преступления свершилось чудо. Когда жители Новых Алдов обратились в Страсбург, следствие зашевелилось. Ранее приостановленное дело передали молодому следователю Анзору Асуеву, и тот начал работать. Казалось, его — молодого! — пригласили в надежде, что он ничего не сможет сделать. А он смог. В Санкт-Петербурге он добился составления альбомов для опознания, переснял значительную часть фотографий бойцов Санкт-Петербургского ОМОНа. Пока он работал, у него кончились деньги, кончился срок командировки, его пытались вообще уволить из органов прокуратуры… Но он сделал свою работу, и по одной из фотографий алдинцы опознали бойца Санкт-Петербургского ОМОНа Сергея Бабина. Это было единственное продвижение к раскрытию преступления, сравнимого со злодеяниями гитлеровских карателей в годы Великой Отечественной войны. И что же? Демократическая общественность Санкт-Петербурга в едином порыве встала на защиту земляка: «Как же его выдавать в Чечню?»
Светлана Ганнушкина подозревает, что «защита земляка», может, и была важна для участников митингов и пикетов, но не только. Для организаторов кампании важнее было другое:
«Петербуржцы не дали вывести в Чечню для проведения следственных действий узнанного бойца ОМОНа — участника новоалдынской бойни. Не выдали "своего"?
Наверное, не только поэтому.
Кто-то из омоновцев с рвением выполнял приказ "стрелять по всему, что движется и не движется" — Мадина слышала, что убийцы так объясняли свои действия.
Кто-то — оказался не таким обучаемым, что и спасло жизнь ей и ее мальчику.
Европейский суд требует провести полноценное эффективное расследование дела, Россия не исполняет решения суда, регулярно выплачивая компенсации — налог на преступление.
Если предположить, что виновные будут найдены и наказаны, то цепочка потянется к тем, кто послал их на бойню, учил их убивать, превратил в нелюдей.
Но общество не готово призвать их к ответу, оно защищает не Питерский ОМОН, а себя от жгучей боли, от ответственности за Новые Алды, за то, что отдает себя в руки "хороших менеджеров" по организации лагерей и массовых убийств…»
Ганнушкина не зря ссылается на Страсбург: в России для алдинцев правосудия не было, и в итоге в 2007 году Европейский суд по правам человека вынес решение по жалобе «Мусаев и другие против России». Интересы заявителей представляли Правозащитный центр «Мемориал» и Европейский центр защиты прав человека. В Страсбурге изучили материалы уголовного дела, предоставленные российской стороной, и аргументы обеих сторон, то есть мнение и российских властей.


Суд обнародовал убедительные доказательства того, что преступление совершили сотрудники ОМОНа г. Санкт-Петербург, и выявил серьезные недостатки в проведении следствия. Суд признал нарушение Россией Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Впрочем, эти нарушения продолжаются и после страсбургского вердикта.
Ведь обязательства нашей страны по исполнению решения Европейского суда включает не только выплату компенсации, что Россия сделала, но и эффективное расследование. Неисполнение этой части обязательств, отказ от проведения эффективного расследования — системная проблема. По всем делам о преступлениях, совершенных представителями федеральных силовых структур на Северном Кавказе, после решения Страсбурга расследование либо не проводится, либо страдает теми же изъянами, которые до этого суд признал нарушениями Конвенции.
Парадокс: участие ОМОНа Санкт-Петербурга в «спецоперации» в Новых Алдах 5 февраля российские власти не отрицают. Власти точно так же не отрицают и гибель жителей села Новые Алды: прокуратура Грозного возбудила уголовное дело ещё в марте 2000 года. Представители государства отрицают только связь этих событий — то, что люди погибли от рук сотрудников ОМОНа.
Ещё в апреле 2004 г. следственные органы сообщили руководству ГУВД Санкт-Петербурга: установлено участие питерского ОМОНа в спецоперации в Новых Алдах. Следствие также составило полный список омоновцев, находившихся в Чечне в начале февраля 2000 года. Среди материалов дела, переданных в Страсбург — протоколы проведенных в октябре-ноябре 2000 года допросов 24 «сотрудников. Копии протоколов предоставлены Европейскому суду не полностью: первые страницы, на которых написаны фамилия-имя-отчество допрашиваемого. Написано, что он сотрудник ОМОНа Санкт-Петербурга. Написано, кто и где проводил допрос. В большинстве случаев — это всё. Но в нескольких случаях есть копии второго листа: там «сотрудники» показали, что 5 февраля принимали участие в «спецоперации» в Новых Алдах, но о гибели людей им ничего не известно.
Европейский суд установил, что у следствия есть фотографии допрошенных сотрудников ОМОНа. Список и фотографии позволяли провести опознание подозреваемых свидетелями преступления. Однако власти не предоставили в суд информации о том, было ли проведено опознание. А вы как думаете, читатель?
Российские следственные органы делали несколько запросов в ГУВД Санкт-Петербурга, пытаясь получить образцы стреляных гильз и пуль, соответствующие единицам оружия, имевшегося в распоряжении бойцов, командированных в Чечню. Последний такой запрос был сделан в июне 2004 г. Суду неясно, выполнил ли Питер это требование. Вам, читатель, надеюсь, ясно?
Российское следствие не выдвинуло иных версий, кроме версии о причастности к преступлению российских силовых структур. Это позволяет нам сегодня уверенно утверждать, что преступление совершили именно сотрудники питерского ОМОНа. Только вот к ответственности они не привлечены. Следствие в очередной раз приостановлено по причине невозможности найти «подлежащих привлечению»…
Но не прекращено, не закрыто! Потому что после прекращения следствия пришлось бы допустить потерпевших и их представителей ко всем материалам следствия — не выборочно, а полностью. Так и будут: приостанавливать — возобновлять — снова приостанавливать…



Решение Европейского суда: ответственность за убийство родственников заявителей лежит на силовых структурах и властях Российской Федерации; расследование массового убийства проводится неэффективно; Россия не выполнила свои обязательства по исполнению этого решения Европейского суда: несмотря на наличие серьезных доказательств причастности представителей силовых структур, сотрудники ОМОНа не были даже признаны обвиняемыми.
Что произошло за два с половиной года после решения Страсбурга?
Не даны ответы на вопросы о том, как следственные органы устранили и устранили ли вообще те недостатки в следствии, которые позволили Европейскому суду сделать вывод, что следствие было неэффективным. Неизвестно, есть ли иные объективные причины, затрудняющие следствие, которое ведется уже 10 лет, кроме нежелания привлекать к ответственности представителей силовых структур.
Родственники жертв этого преступления, которые не подали жалобы в Европейский суд, не могут добиться получения компенсации в российских судах. Вместо того чтобы решать проблемы на внутреннем уровне, государство провоцирует новых заявителей на подачу жалоб против России в Европейский суд.
А те, кто убивал, оборотни, звери в человеческом обличье, ходят среди нас — не названные и безнаказанные.
Безнаказанные не только потому, что убийц прикрывали те, кто планировал и поощрял убийства. Мы — остальные — не желаем об этом знать, потому что знание предполагает действие.
Но ведь алдинское убийство — не единственное преступление второй чеченской войны, оставшееся без наказания.
И дело это касается отнюдь не только Санкт-Петербургского ОМОНа и жителей северной столицы.
Сейчас едва ли не все в России говорят про милицейский беспредел — как будто это неожиданная новость. Но ведь ни для кого не секрет, что кадры органов внутренних дел, других силовых структур за прошедшие десять лет не единожды пропустили через Чечню.
Через опыт беззаконного и безнаказанного насилия.
В лучшем случае — через опыт бессмысленной работы не по специальности, через деморализацию и депрофессионализацию, разочарование и уход из органов.
И всё это время мы — российская общественность — никак особенно по этому поводу не высказывались.
И не надо удивляться, когда здесь и сейчас оборотень превращается в зверя и убивает человека: все эти десять лет ему выписывали лицензию на убийство. 

http://politikan.com.ua/