Трагедия в Дражно - малоизвестное военное преступление

14 апреля 1943 года советские партизаны сожгли белорусскую деревню Дражно.
В тот день в Дражно были убиты 217 человек, в основном старики, женщины, дети и инвалиды.

Не пощадили гости из леса даже семьи фронтовиков, которые до этого не тронули нацисты. В то же время, 79 деревенских полицаев, вооруженных и укрывшихся в немецких дзотах неподалеку, не пострадали — с ними «мстители» решили не связываться. Сразу же после того как партизаны ушли назад в лес в разрушенную и залитую кровью деревню вступили немцы, которые тут же начали оказывать выжившим медицинскую помощь. Имя командира партизан, устроившего бойню, хорошо известно — это был Лапидус из отряда имени Кутузова.

Показания уцелевших дражненцев подтверждаются документами из Национального архива Республики Беларусь. "Мы побежали спасаться на огород, а мама вернулась в дом, хотела что-то вынести. Соломенная крыша хаты к тому времени уже пылала. Я лежал, не двигался, долго не возвращалась мама. Повернулся, а ее человек десять, даже женщины, колют штыками, кричат: «Получай, сволочь фашистская!» Видел, как ей перерезали горло. 

- Старик снова сделал паузу, его глаза были опустошены, казалось, Николай Иванович снова переживал те ужасные минуты. - Катя, сестра моя, вскочила, просила: «Не стреляйте!», достала комсомольский билет. До войны она была пионервожатой, убежденной коммунисткой. Билет и партийное удостоверение отца во время оккупации зашила в пальто и носила с собой. Но высокий партизан, в кожаных сапогах, обмундировании начал целиться в Катю. Я закричал: «Дзядзечка, не забівайце маю сястру!» Но раздался выстрел. Пальто сестры вмиг набрякло кровью. Она умерла на моих руках. Я навсегда запомнил лицо убийцы". "У деревенского продовольственного магазина мы встретились с другими живыми свидетелями партизанского преступления. До дома Евы Мефодьевны Сироты (сегодня бабушке идет 86-й год) партизаны не добрались.

- Деточки, не дай Бог кому-нибудь узнать ту войну, - хваталась за голову Ева Мефодьевна. - Мы выжили, а мою подругу Катю застрелили, хоть кричала: «Я своя!» Застрелили невестку и свекровь, их маленького мальчика бросили умирать. А ведь отец их семейства воевал на фронте.

- Люди хавались в ямах из-под картошки, так одну семью прямо там и расстреляли, не пожалели, - с отчаянием говорил 80-летний Владимир Апанасевич. Дедушка не выдержал и разрыдался. - Меня судьба спасла, а ведь некоторых подростков партизаны специально отводили за полкилометра в поле и расстреливали. Недавно к нам приезжали из райисполкома, человек восемь. Спрашивали о сожжении Дражно партизанами, правда ли это. Больше молчали, покачивали головами. Так молча и уехали". (С)

Из за этого и секретят архивы. Представте ситуацию, если взять и открыть архивы.Откроется,что из тех миллионов погибших, 70 процентов погибло от рук своих соотечественников. Как к этому победобесы отнесутся?

Палач жителей Дражно Израиль Абрамович Лапидус.

######

Людские потери СССР во Второй Мировой слагались, в том числе, и из жертв партизанского движения.

Боль от утрат еще долго будет тревожить нашу память. Свидетельством тому – непрекращающийся выпуск книг, описывающих то один, то другой эпизод этой страшной мясорубки. Одна из них – небольшая брошюра В.Хурсика «Кровь и пепел Дражно», совсем недавно продававшаяся в Книжной лавке писателей и разосланная автором во все библиотеки. Книга издана на белорусском языке. Тираж ее небольшой – всего 150 экземпляров. Издание осуществлено за счет автора. Как он сам отмечает в подзаголовке к названию, книга посвящена «истории партизанского преступления».

Партизаны были главными защитниками мирных жителей, символом освобождения от фашизма - так утверждает официальная советская история. Советская история идеализировала образ народного мстителя , и говорить о его проступках было немыслимо. Только через шесть десятков лет уцелевшие жители белорусской деревни Дражно Стародорожского района решились рассказать о страшных событиях, пережитых ими в 1943 году.

Их истории в своей книге Кроў і попел Дражна собрал белорусский краевед Виктор Хурсик.

Автор утверждает, что 14 апреля 1943 года партизаны напали на Дражно и без разбору стреляли, резали и заживо сжигали мирных жителей. Показания уцелевших дражненцев автор подтверждает документами из Национального архива Республики Беларусь.

Один из выживших свидетелей сожжения деревни Николай Иванович Петровский после войны переехал жить в Минск, где до пенсии проработал электриком на госпредприятии. Сегодня ветерану 79 лет, он тяжело болен.

Николай Петровский показал место, где расстреляли людей.

Наверное, в последний раз навещаю Дражно, медленно, нахмурившись, говорил Николай Иванович, когда мы въезжали в деревню.

Больше шестидесяти лет я каждый день вспоминаю тот ужас, каждый день. И хочу, чтобы люди узнали правду. Ведь партизаны, которые убили своих земляков, так и остались героями .

Эта трагедия страшнее Хатыни

Выстрелы разбудили нас около четырех утра.

Когда в 1941 году пришли фашисты, полицейский гарнизон, на нашу беду, сформировали в Дражно. Полицаи, а их было 79 человек, обустроились в школе, которую огородили дзотами. Место это было стратегическим. Деревня стояла на пересечении дорог, на возвышенности. Полицаи могли идеально простреливать местность, да и леса стояли далеко в трех километрах от Дражно .

Еще до прихода немцев мой отец, председатель сельпо, член партии, успел уйти в лес вместе с председателем колхоза и майором Красной армии.

И вовремя.

Полицаи начали зверствовать: арестовали ветврача Шаплыко и расстреляли. Охотились и за моим отцом. Ему устроили засаду возле дома. Дом Владимира Апанасьевича уцелел, так как находился за полицейским гарнизоном. Всю нашу семью меня, маму, трех братьев и сестру Катю почти голыми погнали в колхозное гумно. Отца пытали на наших глазах, били, заставили копать могилу. Но почему-то не расстреляли и через несколько дней отправили в концлагерь , Николай Иванович старается говорить сухо, без эмоций.

Но кажется, старик вот-вот сорвется.

Так мы и жили: без отца, с ненавистью к оккупантам, ждали освобождения, продолжает Николай Иванович.

И вот в январе 1943 года партизаны провели операцию по захвату полицейского гарнизона. Сегодня ясно, что операция была спланирована бездарно, партизаны атаковали в лоб, почти всех их положили из пулемета. Сельчан заставили хоронить убитых. Помню, как мама переживала, плакала. Ведь партизан мы считали нашей надеждой.

Но через несколько месяцев эти защитники учинили невиданное зверство ! Старик на минуту остановился, окинул взглядом деревню, долго смотрел в сторону леса.

Выстрелы разбудили нас около четырех утра 14 апреля 1943 года. Мама кричала: Дзеткі, гарым!

Голые выскочили на двор, смотрим: все хаты горят, стрельба, крики.

Мы побежали спасаться на огород, а мама вернулась в дом, хотела что-то вынести. Соломенная крыша хаты к тому времени уже пылала. Я лежал, не двигался, долго не возвращалась мама.

Повернулся, а ее человек десять, даже женщины, колют штыками, кричат:
Получай, сволочь фашистская!
Видел, как ей перерезали горло.

Старик снова сделал паузу, его глаза были опустошены, казалось, Николай Иванович снова переживал те ужасные минуты.

Катя, сестра моя, вскочила, просила: Не стреляйте! , достала комсомольский билет. До войны она была пионервожатой, убежденной коммунисткой. Билет и партийное удостоверение отца во время оккупации зашила в пальто и носила с собой. Но высокий партизан, в кожаных сапогах, обмундировании начал целиться в Катю .

Я закричал: Дзядзечка, не забівайце маю сястру!

Но раздался выстрел. Пальто сестры вмиг набрякло кровью.
Она умерла на моих руках. Я навсегда запомнил лицо убийцы.

Помню, как я отползал. Смотрю, соседку Феклу Субцельную вместе с малюткой-дочкой три партизана живьем бросили в огонь. Свою кроху тетка Фекла держала на руках. Дальше, у дверей пылающей хаты, лежала старушка Гриневичиха, обгоревшая, в крови.

Как же вы уцелели ? спрашиваю у почти рыдающего старика.

Огородами мы с братьями доползли до дядьки. Дом его сожгли, а он чудом выжил. Выкопали землянку, в ней и жили .

Позже мы узнали, что ни одного полицая партизаны не застрелили. Дома, которые находились за их укреплениями, тоже уцелели. В деревню приехали гитлеровцы, оказали пострадавшим медицинскую помощь, кого-то отвезли в госпиталь, в Старые Дороги.

В 1944 году уже полицаи начали издеваться, отправили меня и еще нескольких подростков на работы в концлагерь города Униген, под Штутгард. Нас освободили американские военные. 

Трагедия в Дражно - военное преступление без срока давности

Конечно же, такая книга с таким изложением этой трагедии, которую отрицать не возможно, бросились оспаривать многие историки и общественные деятели. Если признать. что сказанное правда, рушится десятилетиями строенный и идеологически кормленный миф о партизанах, о войне, о фашистах. Однако, и такую горькую историю однажды пришлось уже проглотить - это расстрел польских офицеров и узников. Оказалось, что это вовсе не фашисты, а опытные ребята НКВД, профессианальная и тренированная бригада офицеров, которые свое мастерство оттачивали в мирное время на гражданах СССР, во главе с главным палачом из Лубянки Василием Блохиным. А сколько лет всех пугали совершенным военным прступлением. Это всплыл ли еще один эпизод?

Ясно одно, что многие страницы истории десятилетиями оформлялись под единый упрощенный сценарий, где примитивно все определено - тут все хорошие, тут все плохие. Накануне оккупированным Прибалтике и Польше, повидавшим зверское лицо большевиков-коммунистов надо испортить репутацию, чтобы оправдать и свои неудачи в ведении войны, и в оправдании всех репрессий - миф о фашистах в этих странах кормит многих политиков и в наши дни. До сих пор живет боязнь посмотреть правде в глаза и честно рассказать, что на войне трудно искать законность и гуманность. 

Мир долгие годы говорил о преступлениях, совершенных нацистами. Полследние годы все больше появляются материалы о военных прступлениях, совершенных советскими солдатами. Но пока никто не заговорил о преступлениях, совершенных союзниками.