Расскажите о месте
ru

Гаврила Солодовников

Добавить Фото!
Дата рождения:
00.00.1826
Дата смерти:
21.05.1901
Отчество:
Гаврилович
Имя при рождении:
Гаврила Гаврилович Солодовников
Категории:
Купец, Меценат, Предприниматель
Национальность:
 русский
Кладбище:
Указать кладбище

Гаврила Гаврилович Солодовников (1826, Серпухов — 21 мая 1901, Москва) — один из наиболее богатых московских купцов и домовладельцев, мультимиллионер, хозяин магазина и театра в Москве, филантроп; отдавший на благотворительность более 20 миллионов рублей.

На его средства построены театр на Большой Дмитровке (впоследствии Московский театр оперетты), клиника при медицинском факультете МГУ, ряд домов для бедных в Москве, сиротский приют, несколько училищ в четырёх губерниях России.

Биография

Отец — серпуховской купец третьей гильдии Гавриил Петрович Солодовников, торговавший на ярмарках бумажным товаром. Сын работал в отцовских лавках и подметалой, и помощником приказчика, и мальчиком на поднесушках. Не выучился даже, за отсутствием времени, нормально писать и складно излагать мысли. Сразу после смерти отца и получения своей доли наследства (кроме него в семье было ещё четверо детей) перебрался в Москву, где повел дело так хорошо, что в свои неполные 20 лет стал московским первой гильдии купцом, в неполные 30 — потомственным почетным гражданином, а в неполные 40 — мультимиллионером. Его капитал составлял больше 10 000 000 рублей. И при этом он прославился на всю Москву своей бережливостью и расчетливостью. О его скупости в повседневной жизни ходили легенды и анекдоты. Поговаривали, что он экономит на питании и дает копеечные чаевые. По Москве про него ходило множество анекдотов: что по дому ходит в заплатанном халате, питается на два гривенника в день, причем на обед неизменно просит подать вчерашней гречки (полкопейки за порцию); ездит в экипаже, на котором в резину обуты лишь задние колеса, утверждая, что кучер «и так поездит»; на рынке может стянуть, например, яблоко у разносчика, поэтому продавцы стараются следить за ним с удвоенным вниманием. Репортер московского быта Гиляровский уделил Гавриле Солодовникову в своей книге «Москва и москвичи» несколько строк: «В Сандуновские бани приходил мыться владелец универсального пассажа миллионер Солодовников, который никогда не спрашивал — сколько (имеются в виду деньги парильщику, который жалованья в бане не получал и жил исключительно на чаевые), а совал двугривенный… Парильщик знал свою публику и кто сколько дает. Получая обычный солодовниковский двугривенный, не спрашивает, от кого получен, а говорит: „От храппаидола…“ — и выругается».

О Гавриле Гавриловиче ходило множество слухов — и скорее всего, небезосновательных. С поразительным бесстыдством он мог обмануть бесхитростных товарищей. Основной характеристикой купеческих сделок 19 столетия была честность. Договоры составлялись не на бумагах за подписями нотариусов, а очень часто устно и скреплялись рукопожатием. Слово и рука купца дорогого стоили — честное имя служило порукой дальнейшего предпринимательства, именно этому и обязана была Россия своим экономическим развитием. Правда, есть ещё одна причина — поголовной грамотностью Россия 19 столетия, увы, не отличалась. Однако купец Солодовников пренебрегал купеческим обычаем честности.

Просто всероссийский взрыв веселья вызвал судебный процесс, который возбудила против него его гражданская жена г-жа Куколевская, родившая ему нескольких детей. Газеты заливались: «Солодовников отстаивает своё законное право бросить женщину», а фраза его адвоката Лохвицкого: «Раз госпожа Куколевская жила в незаконном сожительстве, какие же у неё доказательства, что дети от Солодовникова?» — вообще стала крылатой и несколько лет носилась по России, — пишет журналист Валерий ЧУМАКОВ в «Огоньке» № 52 от 22—28 декабря 2008 года. Надо отметить, что в образованной европейской столице, которой к этому времени стала Москва (принуждаемая в первую очередь царствующими особами), гражданские браки уже не были чем-то греховным, постыдным и нарушающим святые традиции. Правда, не приобрели ещё юридического статуса, как в XX—XXI веке, — на это потребовалось время. Но и во второй половине XIX века такое поведение не могло вызвать ничего иного, кроме презрительного хохота и едких насмешек и колкостей. К тому же несусветное богатство и манеры Гаврила Гавриловича сделали его знаменитым и известным каждый шаг его личной жизни. Так что идея отречения от семьи была изначально обречена, а разговоров и анекдотов породила много.

В 1862 году он (обманув своего приятеля купца Ускова) приобрёл за два с половиной миллиона здание пассажа на Кузнецком мосту, который сразу перестроил и даже оборудовал в нём маленький театральный зал. «Солодовниковский пассаж» вплоть до 1941 года, когда в него попала немецкая бомба, был одной из центральных торговых точек столицы.

Но более всего Гаврила Гаврилович стал известен своей благотворительной деятельностью в развитии искусств. Первый взнос на строительство Большого зала Московской консерватории сделал именно он, в 1895 г. На его 200000 рублей в здании на Большой Никитской была воздвигнута роскошная мраморная лестница — как было написано в газетах, «символизировавшая духовное возвышение человека под действием высокого искусства».

К этому времени купец уже владел самым большим в Москве неработающим частным театром. В мае 1893 года купец подал в городскую управу прошение о разрешении на строительство «на собственный кошт в моем земельном владении на Большой Дмитровке… концертного зала с театральной сценой для произведения феерий и балета». За составлением проекта он обратился к архитектору Терскому. Тот, зная скупость Солодовникова, составил проект довольно скромного двухэтажного театрика, который Гаврила Гаврилович с негодованием отверг как слишком бедный. Тогда архитектор спроектировал огромное многоэтажное здание.

Постройка на Большой Дмитровке была произведена в рекордный срок: уже через восемь месяцев, в 1894 году, театр был готов принять первых зрителей. «Устроен театр по последним указаниям науки в акустическом и пожарном отношениях, — занимались рекламой газеты. — Театр, выстроенный из камня и железа, на цементе, состоит из зрительного зала на 3100 человек, сцены в 1000 кв. сажен, помещения для оркестра в 100 человек, трех громадных фойе, буфета в виде вокзального зала и широких, могущих заменить фойе, боковых коридоров». А государственная комиссия констатировала: «Внутренняя отделка носит характер неоконченности и неряшливости, в театре плохая вентиляция, отсутствуют аварийные лестницы и выходы, тесные фойе и коридоры, асфальтовые полы, неблагоустроенные туалеты, множество неудобных мест в зале с плохой видимостью… Лестницы в удручающем состоянии, а улица слишком узка для такого количества народу». Акт приемки не подписали.

Однако слава о новом театре опережала истинные события. К этому времени Солодовников уже успел пригласить работать в свой театр выдающихся артистов. Немецкая антрепренёрша А. Виардо собирала труппу в Германии для выступления в новом театре. Уже заключались договоры, подписывались контракты, когда выяснилось, что самого театрального помещения по сути нет. Напрасно она взывала к совести московского купца и просила выплатить хоть часть из полагавшегося по устному договору гонорара. Солодовников заявил, что ничего платить не собирается. Точно так же поступил он и с одним из опытнейших российских антрепренёров Германом Парадизом:

когда бухгалтер банковского дома братьев Джамгаровых Иван Артемьев сказал, что наберет труппу и заплатит за театр на 2000 рублей больше, чем Парадиз, Гаврила Гаврилович мигом «забыл» о договоренности с последним. Артемьев моментально набрал под новый театр денежных залогов, нанял 241 человека персонала (артисты, монтировщики, гримеры, костюмеры и так далее) и… посадил их на голодный паек. Почти весь год театр не работал, а созываемые одна за другой комиссии отказывались его принять, пока не будут устранены недоделки. К лету так и не состоявшийся антрепренёр окончательно разорился. А Солодовников нашел нового, Николая Матвеевича Бернарда, который согласился на свой счет устранить указанные комиссиями недочеты.

Солодовников подключил актёра и режиссёра Михаила Лентовского. Совместно им удалось-таки подготовить театр к новому сезону. В итоге 24 декабря 1895 года «Большой частный театр Солодовникова», который в прессе успели обозвать «дмитровским сараем», был открыт.

Театр просуществовал недолго, однако успел войти в историю развития русского театра. Вскоре здесь обосновалась Частная опера С. И. Мамонтова. Именно здесь впервые в Москве выступил молодой Федор Шаляпин, уже зарекомендовавший себя в провинциальных операх. С 1904 по 1917 год в этом здании размещалась другая частная опера — принадлежавшая купцу С. И. Зимину. А после революции помещение стало филиалом Большого театра, расположенного совсем рядом. С 1961 года и в настоящее время этот дом известен как Московский театр оперетты.

В эти же годы Гаврила Гаврилович решил заделаться дворянином. Для человека с таким состоянием, какое имелось у Солодовникова, это было несложно. Все прекрасно знали, как это делается. Желающий приходил в городскую управу и впрямую спрашивал, чем он мог бы помочь городу. Ему давали задание, он его выполнял, а город писал прошение на высочайшее имя, и прошение это обычно удовлетворялось. Так поступил и Солодовников. Явившись в 1894 году в управу, он заявил, что хотел бы построить для города какое-нибудь полезное заведение. В управе сидели люди с чувством юмора. Они объяснили купцу, что городу сейчас ничто не нужно так сильно, как венерическая больница. Тонкость ситуации заключалась в том, что по традиции того времени объекту, подаренному городу, присваивалось имя дарителя. Следовательно, построенная Гаврилой Гавриловичем больница должна была называться «Клиника кожных и венерических болезней купца Солодовникова». Миллионер сразу понял, в чём здесь потеха, и от предложения отказался. Ещё три раза обращался он в управу, и всякий раз ему предлагали одно и то же.

Кончилось тем, что желание податься в аристократы победило. Клиника была построена и оборудована по самому последнему слову тогдашней науки и техники. Взамен Гаврила Гаврилович милостиво просил начальство не присваивать больнице его имя. Начальство согласилось. Спустя некоторое время Солодовников за подарок городу получил орден на шею и прописался в дворянской книге[2]. Ныне это Клиника кожных и венерических болезней при 1-м Московском медицинском институте; с 1990 года институт имеет иной статус и иное название — Московская медицинская академия имени И. М. Сеченова. Поскольку за все последующие годы ничего иного сооружено не было, дело Гаврилы Гавриловича Солодовникова существует и по сей день.

Скончался 21 мая 1901 года, после длительной болезни.

Завещание

После смерти в начале прошлого века самого богатого из российских миллионеров и после оглашения его завещания артист Михаил Лентовский вспоминал: «Я же ведь его спрашивал: „Ну куда ты свои миллионы, старик, денешь? Что будешь с ними делать?“ А он мне: „Вот умру — Москва узнает, кто такой был Гаврила Гаврилович Солодовников! Вся империя обо мне заговорит“».

На момент смерти его состояние оценивалось в 20 977 700 рублей. Из них родственникам он завещал 830 000 рублей. Больше всех, 300 000, получил старший сын и душеприказчик, член совета директоров Нижегородско-Самарского земельного банка Петр Гаврилович, а меньше всех — платье и нижнее белье покойного — младший сын, прапорщик царской армии Андрей. Так отец наказал сына за то, что тот отказался идти «по коммерческой линии». Стоит сказать, что в своем завещании купец не забыл ни про кого. Сестре Людмиле было выделено 50 000 рублей, двоюродной сестре Любови Шапировой — 20 000, её дочерям — по 50 000, артельщику Пассажа Степану Родионову — 10 000, столько же писарю Михаилу Владченко. Кроме того, в завещании было упомянуто ещё огромное количество родственников, друзей, знакомых и даже просто земляков купца, и каждый был отмечен немаленькой суммой. Однако подлинной сенсацией стала вторая часть завещания. По ней оставшиеся 20 147 700 рублей (около 200 миллионов долларов по сегодняшнему счету) Гаврила Гаврилович велел разбить на три равные части. Первую часть он приказал потратить на «устройство земских женских училищ в Тверской, Архангельской, Вологодской, Вятской губерниях». Вторую — «отдать на устройство профессиональных школ в Серпуховском уезде для выучки детей всех сословий и… на устройство там и содержание приюта безродных детей». Третью часть следовало отпустить «на строительство домов дешевых квартир для бедных людей, одиноких и семейных». Солодовников написал в завещании: «Большинство этой бедноты составляет рабочий класс, живущий честным трудом и имеющий неотъемлемое право на ограждение от несправедливости судьбы».

На нужды благотворительности — 20 000 000 рублей! Такого ещё не было не только в России, но и в мире? — уже в наше время соклицал журнал «Огонек» (ЧУДАК СОЛОДОВНИКОВ, автор Валерий ЧУМАКОВ). Распорядителем был назначен старший сын, Петр Гаврилович Солодовников.

Московская городская управа взялась за выполнение воли усопшего. Дома для одиноких и бедных постепенно все-таки стали возводиться — в районе 2-й Мещанской. Первый дом для одиноких, получивший название «Свободный гражданин», открылся 5 мая 1909 года, а два дня спустя — дом для семейных — «Красный ромб». Первый имел 1152 квартиры, второй — 183. Дома являли собой полный образец коммуны: в каждом из них имелась развитая инфраструктура с магазином, столовой, баней, прачечной, библиотекой, летним душем. В доме для семейных на первом этаже были расположены ясли и детский сад. Все комнаты были уже меблированы. Оба дома освещались электричеством, которым жильцы имели право пользоваться аж до 11 часов вечера. Мало того, в домах были лифты, что по тем временам считалось почти фантастикой. И жилье было действительно немыслимо дешевым: однокомнатная квартира в «Гражданине» стоила 1 рубль 25 копеек в неделю, а в «Ромбе» — 2 рубля 50 копеек. Это при том, что средний московский рабочий зарабатывал тогда 1 рубль 48 копеек в день. В Солодовниковском доме для семейных были 183 заранее меблированные однокомнатные квартиры, каждая площадью от 16 до 21 квадратного метра; на этаже находились 4 кухни с холодной и горячей водой, с отдельными столами для каждой семьи, с холодными кладовыми, русской печью, помещениями для сушки верхнего платья, а также комнатой для прислуги, убиравшей в доме; жильцы пользовались общей библиотекой, яслями, потребительской лавкой.

Известно, что в соответствии в русской традицией, первыми в «дома для бедных» въехали чиновники. Правда, довольно скоро дошла очередь и до обычных обывателей — трудового люда: рабочих, учителей и др.

Надо сказать, что и сам Петр Гаврилович не торопился и не проявлял рвения прощаться с миллионами отца. Вежливая переписка его с Московскими властями по поводу оставленного наследства была длительной, многолетней и не прекращалась вплоть до 1917 года. В 1918 году дома и банковские счета были национализированы и солодовниковские благотворительные миллионы растворились в общей денежной массе молодого революционного государства. В дома дешевых квартир купца Солодовникова въехали советские и общественные организации. В 30-х годах «Красный ромб» занимал «Роспотребсоюз». Там была очень дешевая и качественная столовая, только вот обычных людей в неё не пускали.

Личные архивы Гавриила Гавриловича Солодовникова хранятся в Государственном историческом музее (ГИМ), ф. 161, 100 ед. хр., 1891—1920.

Общественный Фонд «Торговля нового тысячелетия» в 2001 году учредил ежегодную Национальную Премию имени купца Гавриила Солодовникова, ставшую ежегодной высшей общественной наградой России — своего рода «Оскаром» в торговле. Она присуждается лучшим менеджерам за значительные достижения и личный вклад в развитие отечественной торговли.

Источник: wikipedia.org

Название места Начиная с До Изображения Язык
Доходный дом Гаврилы Солодовниковаru

    loading...

        ИмяРодствоДата рожденияДата смертиОписание
        1Федор ШаляпинФедор Шаляпинзнакомый13.02.187312.04.1938

        Не указано событие

        Бирка