Адольф Эйхман

Адо́льф Э́йхман (Адольф Отто Эйхманн; нем. Adolf Otto Eichmann, 1906—1962), немецкий офицер, сотрудник гестапо, непосредственно ответственный за уничтожение евреев.

Родился 19 марта 1906 в Золингене. Заведовал отделом гестапо IV-B-4, отвечавшим за «окончательное решение еврейского вопроса». Оберштурмбаннфюрер (подполковник) СС. После войны скрылся от суда в Южной Америке. Здесь агенты израильской разведки «Моссад» выследили его, похитили и вывезли в Израиль, где он был приговорён к смерти.

Отец — Адольф Карл Эйхман был бухгалтером в «Электрической трамвайной компании» (Золинген), в 1913 году его перевели в «Электрическую трамвайную компанию» в город Линц на Дунае (Австрия), где он работал до 1924 коммерческим директором. Несколько десятков лет являлся общественным пресвитером евангелической церковной общины в Линце. Был дважды женат(второй раз в 1916).

Мать — Мария Эйхман, урождённая Шефферлинг, умерла в 1916. Братья — Эмиль, родился в 1908; Гельмут, родился в 1909, погиб в Сталинграде; младший — Отто. Сестра — Ирмгард, родилась в 1910 или 1911.

В 1914 году отец перевез семью в Линц, где они поселились в многоквартирном доме в центре города на Бишофштрассе, 3.

 

С детства Адольф состоял в Обществе христианской молодёжи, затем из-за недовольства его руководством перешёл в группу «Гриф» общества «Юные туристы», которое входило в Молодёжный союз. В этой группе Адольф состоял, и когда ему уже исполнилось 18 лет. За маленький рост, тёмные волосы и «характерный» нос друзья называли его «маленький еврей».

Адольф Эйхман в детстве

До 4-го класса он посещал начальную школу в Линце (1913—1917). В эту же школу раньше ходил Адольф Гитлер. Затем Эйхман поступил в реальное училище (Государственное реальное училище имени кайзера Франца-Иосифа, после революции — Федеральное реальное училище), где учился тоже до 4-го класса (1917—1921). В 15 лет после окончания училища поступил в государственное Высшее федеральное училище электротехники, машиностроения и строительства (Линц), проучился в нём четыре семестра.

К этому времени отец Адольфа досрочно вышел на пенсию, потому что открыл собственное дело. Сначала он основал в Зальцбурге горнопромышленную компанию, в которой у него был 51 процент акций (шахта была между Зальцбургом и границей, производство заглохло в самом начале). Также в Зальцбурге он стал совладельцем машиностроительной компании, которая делала локомобили. Ещё он вошёл в долю предприятия по строительству мельниц на реке Инн, в Верхней Австрии. Из-за экономического кризиса в Австрии он потерял вложенные деньги, закрыл горнопромышленную компанию, но ещё много лет платил в казну горную ренту.

Адольф был не самым прилежным учеником, отец забрал его из училища и отправил работать на собственную шахту, где собирались добывать смолу из горючих сланцев, сланцевое масло для медицинских целей. В производстве было занято около десяти человек. На шахте он проработал около трёх месяцев.

Затем его определили учеником в «Верхнеавстрийскую электрическую компанию», где он два с половиной года изучал электротехнику.

В 1928 году родители помогли 22-летнему Адольфу устроиться в компанию «Вакуум ойл» разъездным представителем. В его обязанности входило обслуживание большого района в Верхней Австрии. В основном, он занимался установкой бензонасосов в своём районе и обеспечивал поставки керосина, потому что эти места были слабо электрифицированы.

Друг Эйхмана, Фридрих фон Шмидт, который имел связи в военной среде, привел его в «Молодёжный союз фронтовиков» (молодёжное отделение Германско-австрийского объединения фронтовиков). Большинство членов союза были настроены монархически.

К 1931 году в Австрии нарастали националистические настроения, проходили собрания НСДАП, а СС вербовали себе людей в Линце из объединения фронтовиков, так как членам объединения разрешалось заниматься стрелковой подготовкой.

1 апреля 1932 Эйхман вступил в СС по рекомендации Эрнста Кальтенбруннера. Он получил членский партийный номер — 889895, номер в СС — 45326.

В 1933 компания «Вакуум ойл» перевела Адольфа в Зальцбург. Каждую пятницу он возвращался в Линц и там нес службу в СС. 19 июня 1933 канцлер Дольфус запретил деятельность национал-социалистической рабочей партии в Австрии. Вскоре после этого Эйхмана уволили из «Вакуум ойл» из-за принадлежности к СС, после чего он переехал в Германию.

По прибытии в Германию Адольф Эйхман явился с рекомендательным письмом от Кальтенбруннера к высланному гауляйтеру Верхней Австрии Боллеку. Боллек предложил поступить в «Австрийский легион», расположенный в Клостер-Лехфельде. Эйхман попал в штурмовой отряд, где обучался, в основном, уличному бою.

Затем его перевели в Пассау помощником к начальнику штаба связи рейхсфюрера СС штурмбаннфюреру (майору) фон Пихлю, где Эйхман писал письма и отчёты в Мюнхен в управление Гиммлера. К этому времени он получил звание унтершарфюрера (унтер-офицера). В 1934 этот штаб упразднили, Эйхмана перевели в батальон полка «Германия» в Дахау, где он находился до сентября 1934.

В это же время он узнал о наборе людей, которые уже служили, в службу безопасности рейхсфюрера СС Гиммлера. Он подал заявление, и его приняли в Имперскую службу безопасности (СД), однако ему предстояло заниматься не охраной Гиммлера, как он представлял, а рутинной канцелярской работой по систематизации картотеки масонов.

В 1935 Адольф Эйхман женился на девушке из старой крестьянской семьи убеждённых католиков.

Во второй половине 1935 унтерштурмфюрер фон Мильденштайн предложил Эйхману перейти в только что организованный им отдел «евреи» в Главном управлении СД. Мильденштайн поручил Адольфу составить справку по книге «Еврейское государство» Теодора Герцля, которая затем использовалась как служебный циркуляр для внутреннего пользования в СС.

В начале 1936 года начальником отдела, в котором кроме Эйхмана был ещё один сотрудник — Теодор Даннекер, — стал Дитер Вислицени. Правительство рейха желало разрешитьеврейский вопрос и в этот период перед отделом стояла задача способствовать скорейшей принудительной эмиграции евреев из Германии.

В 1936 Эйхман получил звание обершарфюрера (соответствует фельдфебелю — старшей категории унтер-офицеров вермахта), а в 1937 — гауптшарфюрера (оберфельдфебеля).

Позднее начальником отдела стал обершарфюрер Хаген. С 26-го сентября по 2-е октября 1937 года Эйхман сопровождает своего шефа в Палестину для знакомства со страной, приглашение поступило от представителя «Хаганы», военной еврейской организации. Однако путешествие окончилось неудачей из-за отказа английского генерального консульства в Каире выдать им разрешения на въезд в подмандатную Палестину. Результатом этого была встреча в Каире представителя «Хаганы» Полкеса с Хагеном и Эйхманом, которую подробно изложил Хаген в своём отчёте CDLXXX-8, составленном с 4 по 27 ноября 1937.

30 января 1938 Эйхману было присвоено звание унтерштурмфюрера СС (лейтенанта).

После аншлюса Австрии в 1938 Эйхмана перевели в отделение СД в Вене, где он должен был заниматься делами евреев. По приказу Эйхмана представитель еврейской общины Вены доктор Рихард Лёвенгерц составил план по организации процесса ускоренной эмиграции евреев. Затем Эйхман добился создания в Вене центрального учреждения по эмиграции евреев, после чего оформление документов на выезд из страны превратилось в конвейер.

В апреле 1939 после создания протектората Богемия и Моравия Эйхмана перевели в Прагу, где он продолжил заниматься организацией депортации евреев.

В начале октября 1939 Эйхман был включен в состав созданного 27 сентября 1939 Главного управления имперской безопасности (РСХА). Он был назначен руководителем подотдела IV B4.

В 1941 году посетил Освенцим, после чего санкционировал отправку евреев в лагеря смерти. Участвовал в работе Ванзейского совещания 20 января 1942 года, на котором были обсуждены меры по «окончательному решению еврейского вопроса» — об уничтожении нескольких миллионов евреев. Вел протокол совещания. Непосредственное руководство этой операцией было возложено на Эйхмана. Находился в гестапо на привилегированном положении, часто получая приказы непосредственно от Гиммлера, минуя непосредственных начальников Г. Мюллера и Э. Кальтенбруннера. В марте 1944 возглавил зондеркоманду, которая организовала отправку из Будапешта в Освенцим транспорта с венгерскими евреями. В августе 1944 представил Гиммлеру доклад, в котором отчитался об уничтожении 4 млн евреев.

 

В 1945 году после поражения Германии Эйхман сумел скрыться от разыскивавших его спецслужб союзников. Он был арестован американцами и не смог скрыть принадлежности к СС, однако представился военнослужащим 22-й кавалерийской дивизии СС. Понимая, что может быть раскрыт, бежал из заключения.

Затем, воспользовавшись так называемой «крысиной тропой», с помощью монахов-францисканцев сумел оформить себе аргентинский паспорт на имя Рикардо Клемента и в 1950 году переехал в Аргентину. Там он поступил на работу в качестве конторского служащего местного отделения Mercedes-Benz.

В 1952 году он приехал в Европу, женился под новым именем на своей собственной жене и вывез в Аргентину свою семью. До мая 1960 года он жил в Буэнос-Айресе.

19 марта 1958 года Центральное разведывательное управление США получило от западногерманской разведслужбы БНД информацию о местонахождении Эйхмана и фамилию, под которой он скрывался. В ЦРУ и БНД было решено скрыть эту информацию из опасения, что Эйхман может сообщить о нацистском прошлом Ганса Глобке, занимавшего тогда пост главы секретариата канцлера Конрада Аденауэра.

 

В 1958 году израильская разведка «Моссад» выследила Эйхмана в Аргентине. Помощь в его обнаружении оказал немецкий еврей Лотар Герман, пострадавший от нацистов во время войны. Несмотря на то, что он был слеп, Лотар, живя в Аргентине, интересовался событиями, связанными с поисками бывших нацистов, и был в курсе, что Эйхман скрылся и находится в розыске. Поэтому когда он услышал, что его дочь познакомилась с молодым человеком по имени Николас Эйхман, который хвастался заслугами своего отца перед Третьим рейхом, Герман сопоставил эту информацию с тем, что ему было известно, понял, что речь идёт о сыне Адольфа Эйхмана, и сообщил о своих подозрениях.

Операцию по поимке Эйхмана возглавил лично директор «Моссад» Иссер Харель. Руководителем оперативной группы был назначен Рафи Эйтан. Все участники операции были добровольцами. Большинство из них либо сами пострадали от нацистов во время войны, либо имели погибших родственников. Все они были строжайшим образом предупреждены, что Эйхмана нужно доставить в Израиль живым и невредимым. Полный список участников поимки Эйхмана был засекречен в Израиле до января 2007 года.

11 мая 1960 прямо на улице Буэнос-Айреса Эйхман был схвачен группой израильских агентов. Лично задержание Эйхмана осуществил Питер Малкин, известный впоследствии как «агент семь сорок» и «человек, который поймал Эйхмана». 20 мая врач-анестезиолог Йона Элиан сделал Эйхману укол транквилизатора, после чего тот был вывезен в Израиль в качестве заболевшего члена экипажа на самолёте «Эль-Аль», который прилетел в Буэнос-Айрес на празднование 150-летия независимости Аргентины.

 

В Иерусалиме Эйхман был передан полиции. На заседании Кнессета 22 мая премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион объявил, что «Адольф Эйхман находится в Израиле и в скором времени будет отдан под суд». Расследованием деятельности Эйхмана занимался специально созданный отдел полиции — учреждение 006 в составе 8 офицеров, отлично владеющих немецким языком. Был начат судебный процесс, в ходе которого выступило множество свидетелей, переживших Холокост.

В течение процесса правительство канцлера ФРГ Конрада Аденауэра планировало подкуп израильского судьи, пытаясь не допустить обнародования имён некоторых высокопоставленных чинов его администрации, сотрудничавших с нацистами.

После окончания следствия юридический советник правительства Гидеон Хаузнерподписал обвинительное заключение, состоявшее из 15 пунктов. Эйхман обвинялся в преступлениях против еврейского народа, преступлениях против человечества, принадлежности к преступным организациям (СС и СД, гестапо). Преступления против еврейского народа включали в себя все виды преследований, в том числе арест миллионов евреев, концентрация их в определенных местах, отправка в лагеря смерти, убийства и конфискация собственности. В обвинительном заключении речь шла не только о преступлении против еврейского народа, но и о преступлениях против представителей других народов: высылка миллионов поляков, арест и отправка в лагеря смерти десятков тысяч цыган, отправка 100 детей из чешскойдеревни Лидице в гетто Лодзи и уничтожение их в отместку за убийство чешскими подпольщиками Рейнхарда Гейдриха.

15 декабря 1961 Эйхману зачитали смертный приговор, признав его виновным в преступлениях против еврейского народа, против человечности и военным преступником.

Президент Израиля Ицхак Бен-Цви отклонил прошение о помиловании. Эйхман был повешен в ночь с 31 мая на 1 июня 1962 в тюрьме города Рамле; это второй и последний случай смертной казни в Израиле по приговору суда.

Судебный процесс над нацистским палачом длился почти полгода. 1 декабря 1961 года Эйхман был приговорен к смертной казни, войдя в историю как первый и единственный нацистский преступник, казненный на земле Израиля.

Отказавшись от капюшона, Эйхман сказал присутствующим, что вскоре встретится с ними вновь и умирает с верой в Бога.

Последнее слово:

Да здравствует Германия! Да здравствует Аргентина! Да здравствует Австрия! С этими тремя странами связана вся моя жизнь, и я никогда не забуду их. Я приветствую свою жену, семью и друзей. Я был обязан выполнять правила войны и служил своему знамени. Я готов.

Приговор привёл в исполнение старший надзиратель тюрьмы Шалом Нагар. После повешения тело Эйхмана было сожжено, а пепел развеян над Средиземным морем за пределами территориальных вод Израиля.

 

Из показаний Дитера Вислицени на Нюрнбергском процессе:

Я указал ему на то, что за границей ходят слухи о том, что евреев в Польше истребляют. Я указал на то, что со стороны папы последовало заявление, адресованное словацкому правительству. Я указал на то, что такие действия, если они действительно имели место, могут повредить нашему престижу, то есть престижу Германии. По всем этим причинам я просил его допустить осмотр. После продолжительной дискуссии Эйхман заявил мне, что он ни при каких обстоятельствах не может разрешить посещение польских гетто. На мой вопрос «почему?» он ответил, что большей части евреев уже нет в живых. Когда я спросил его, кто отдал такой приказ, он сказал мне, что это приказ Гиммлера. После этого я просил его, чтобы он показал мне этот приказ, — потому что я не мог представить себе, что действительно существует такой письменный приказ.

Вопрос: Где вы находились в то время, когда произошла эта встреча с Эйхманом?

Ответ: Эта встреча состоялась в Берлине на Курфюрстенштрассе, 116, в учреждении Эйхмана.

Вопрос: Хорошо. Продолжайте отвечать на предыдущий вопрос. Расскажите об обстоятельствах издания и содержании приказа.

Ответ: Эйхман сказал мне, что он может показать мне этот письменный приказ, если это беспокоит мою совесть. Он достал из своего сейфа маленькую папку, которую он перелистал, и показал мне письмо Гиммлера начальнику полиции безопасности и СД. В этом письме было написано приблизительно следующее:

«Фюрер приказал разрешить окончательно еврейский вопрос. Разрешение этого вопроса поручается начальнику полиции безопасности и СД и инспектору по концентрационным лагерям. Это так называемое окончательное решение не распространяется пока на работоспособных евреев мужского и женского пола, которые должны использоваться для работы в концентрационных лагерях». Этот приказ был подписан самим Гиммлером. Тут не может быть ошибки, так как я точно знаю подпись Гиммлера. Вопрос: Кому был адресован этот приказ? Ответ: Начальнику полиции безопасности и СД, это значит в аппарат начальника полиции безопасности и СД. Вопрос: Был ли он адресован ещё кому-либо? Ответ: Да, инспектору концентрационных лагерей. Этим двум учреждениям был адресован приказ. Вопрос: Был ли на этом приказе какой-либо гриф секретности? Ответ: Это был совершенно секретный приказ. Вопрос: Когда он был, примерно, издан? Ответ: Этот приказ был издан, примерно, в апреле 1942 года. Вопрос: Кем он был подписан? Ответ: Гиммлером лично. Вопрос: И вы лично ознакомились с этим приказом в отделе Эйхмана? Ответ: Да. Эйхман подал мне этот документ, и я сам видел этот приказ. Вопрос: Задавали ли вы какие-нибудь вопросы относительно значения слов «окончательное решение», которые имелись в приказе? Ответ: Эйхман пояснил мне смысл этого выражения. Он сказал, что за словами «окончательное решение» скрывается физическое уничтожение еврейской расы в восточных областях. И в более поздних дискуссиях на эту тему это выражение «окончательное решение» постоянно употреблялось. Вопрос: Сказали ли вы что-нибудь Эйхману в отношении полномочий, которые были предоставлены ему этим приказом? Ответ: Эйхман сказал мне, что ему лично поручили проведение этого приказа в главном имперском управлении безопасности. Для проведения этого приказа он получил все полномочия от начальника полиции безопасности, он был лично ответствен за исполнение этого приказа. Вопрос: Сделали ли вы какие-нибудь замечания Эйхману относительно его полномочий? Ответ: Да, для меня было очевидно, что этот приказ означал смертный приговор миллионам людей. Я сказал Эйхману: «Пусть не допустит Господь Бог, чтобы наши враги когда-нибудь получили возможность причинить то же самое немецкому народу». На это Эйхман сказал мне, что я не должен быть сентиментальным, что это приказ фюрера и что его нужно выполнить. Вопрос: В отношении евреев, что вам лично известно о том, в отношении скольких из них было принято «окончательное решение», то есть сколько евреев было умерщвлено? Ответ: Точное число мне очень трудно установить. У меня лишь одна отправная точка — это разговор между Эйхманом и Гессом в Вене, во время которого он сказал, что среди евреев, доставленных из Греции в Освенцим, очень немногие оказались работоспособными; из евреев, прибывших из Чехословакии и Венгрии, 25—30 % были работоспособными. Поэтому мне очень трудно точно указать надежную цифру. Вопрос: Во время совещаний с другими специалистами по еврейскому вопросу и Эйхманом не стало ли вам известно или не получали ли вы каких-нибудь сведений относительно общего количества евреев, умерщвленных согласно этой программе? Ответ: Эйхман лично говорил всегда самое малое о 4 млн евреев, иногда он называл цифру в 5 млн. По моей личной оценке, по крайней мере 4 млн евреев были охвачены так называемым «окончательным решением». Сколько из них действительно осталось в живых, я не могу, конечно, сказать. Вопрос: Когда вы в последний раз видели Эйхмана? Ответ: В последний раз я видел Эйхмана в конце февраля 1945 года в Берлине. Он сказал тогда, что если война будет проиграна, то он покончит жизнь самоубийством. Вопрос: Называл ли он тогда общее число евреев, которые были убиты? Ответ: Да, он высказался тогда очень цинично. Он сказал, что он с улыбкой прыгнет в могилу, так как он с особым удовлетворением сознаёт, что на его совести около 5 млн человек.

Сын Эйхмана Рикардо, родившийся уже после Второй мировой войны, сказал, что не держит обиды на Израиль за казнь отца. Он объяснил, что отсутствие раскаяния у его отца вызывало трудные переживания у семьи Эйхмана, и что он не мог принять доводы отца о «следовании приказам», чтобы простить его деяния Рикардо ныне является профессором археологии в Германском археологическом институте.

 

В качестве корреспондента журнала The New Yorker на суде в Иерусалиме присутствовала Ханна Арендт. В написанной ей по итогам процесса книге «Банальность зла: Эйхман в Иерусалиме», разбирается личность подсудимого и обстоятельства совершённых им преступлений. Арендт приходит к выводу, что Эйхман не был идеологом холокоста, но был недалёким, исполнительным и зацикленным на своей карьере винтиком тоталитарной машины. В книге на примере Эйхмана доказывается, что в условиях «морального коллапса целой нации» виновниками и участниками массовых убийств оказываются не только «сверхзлодеи», но и самые обыкновенные, заурядные люди.

«По оценке Арендт, Эйхман вовсе не был чудовищем или какой-то психопатологической личностью. Он был ужасно, невероятно нормальным человеком, а его действия, обернувшиеся гибелью миллионов людей, стали, по словам Арендт, следствием желания хорошо сделать свою работу. В данном случае тот факт, что эта работа заключалась в организации массовых убийств, имел второстепенное значение».

История похищения и судебного процесса над Эйхманом настолько стала популярна во всем мире, что тут же привлекла внимание драматургов, писателей и журналистов со всего мира. Однако визуализация этой истории удалась лишь в 1968 году, когда актёр и сценарист Роберт Шоу выпустил роман и поставил по нему на Бродвее пьесу «Человек в стеклянной будке». В 1975 году на основе данного романа и пьесы режиссёр Артур Хиллер снял художественный фильм «Человек в стеклянной будке», главную роль в котором исполнил Максимилиан Шелл, несколько месяцев знакомившийся с материалами дела Эйхмана и статьями Ханны Арендт.

Среди сложных и спорных проблем коллективной и индивидуальной ответственности за нацистские преступления, фильм ставит вопрос о косвенной вине самих жертв Холокоста за произошедшее и их пассивности, а также поднимает морально-этические проблемы возможности «приватизации Холокоста» государством Израиль и реализации политики «Око за око».

В тюрьме Эйхман вел дневники, которые по решению правительства Израиля были закрыты для ознакомления и использования. В 1999 году сын Эйхмана подал прошение в Верховный суд Израиля о разрешении публикации дневников. 29 февраля 2000 года по распоряжению правительства Израиля дневники Эйхмана были опубликованы.

Информация из них впервые была публично оглашена в марте 2000 года на судебном процессе Дэвида Ирвинга против Деборы Липштадт в британском суде в качестве подтверждения фактов истории холокоста.

Во время судебного процесса над Эйхманом на его адвоката было совершено нападение. Неизвестный плеснул кислотой в лицо адвокату, в результате чего он получил химические ожоги и ослеп на один глаз. Данных о расследовании данного преступления и его раскрытии нет.

 

wikipedia