Александр Упелинцис

Александр Оттович Опперпут — настоящее имя Александр Упениньш или Упелинц, Упенинц также известен как Павел Иванович Селянинов, Касаткин, Эдуард Стауниц — латыш по национальности, член Союза защиты Родины и свободы, Боевой организации генерала Кутепова, террорист, по некоторым данным сотрудник НКВД.

Из крестьян-середняков.

Возможно, учился в Рижском политехническом институте.

В 1915 году окончил ускоренные офицерские курсы в Алексеевском военном училище.

Участник Первой мировой войны на Кавказском фронте, штабс-капитан.

Пошёл служить в Красную армию. Об этом периоде его жизни документальных свидетельств не сохранилось.

Сам о себе он писал:

Моя жизнь с 1915 по 1920 год складывалась так, что я вынужден был вести образ жизни, полный самых отчаянных приключений и острых ощущений. Непрерывная цепь приключений и опасностей в конце концов так расшатала мои нервы, что вести спокойный образ жизни я уже не мог. Как закоренелый морфинист не может жить без приемов этого яда, так и я не мог жить без острых ощущений или работы, которая бы истощала бы меня до обессиливания. Моей энергии в этих случаях удивлялись все, кому пришлось со мной сталкиваться.

К 1920 году был помощником начальника штаба войск внутренней службы Западного фронта. Тогда же он вступил в организацию «Народный союз защиты Родины и свободы» и лично познакомился с Б. В. Савинковым. Будучи повышенным в должности — назначен начальником Минского укрепрайона — был арестован ЧК.

Находясь в тюрьме на Лубянке, согласился на сотрудничество с этой организацией. Выдал личный состав «Союза…» и по заданию ГПУ написал разоблачающую Савинкова брошюру — «Народный союз защиты Родины и свободы. Воспоминания», изданную ГПУ в 1923 году в Берлине под псевдонимом Павел Иванович Селянинов.

Белоэмигрантский исследователь операции «Трест» С. Л. Войцеховский писал:

«Касаткин-Штауниц-Опперпут-Савельев в действительности латыш Упелинц, чекист, занимавшийся в 1918 году расстрелами офицеров в Петрограде и Кронштадте»

и обвинял его также в том, что тот, находясь в заключении, в качестве «подсадной утки» сумел разговорить сокамерника профессора В. Н. Таганцева, в результате чего было расстреляно около ста человек, в том числе поэт Николай Гумилёв.

Сам Опперпут подобные обвинения отрицал.

После освобождения в 1922 году, став секретным сотрудником ГПУ под фамилией Стауниц, проживал в Москве, занимался коммерцией и продавал иностранным посольствам подготовленную чекистами дезинформацию.

Активный участник операции «Трест».

В апреле 1927 года Опперпут нелегально перешёл в Финляндию и сдался финским властям как советский шпион, при этом публично, через газеты, рассказал о том, что подпольная организация «Трест» есть всего лишь работа советских спецслужб.

По его собственным словам, для того, чтобы искупить свою вину перед РОВС и Боевой организацией Кутепова, решил лично принять участие в диверсиях против представителей советской власти на территории СССР.

Примкнул к террористической группе Марии Захарченко и по официальной версии был убит в перестрелке с чекистами в июне 1927 года.

По другим данным, продолжал работать на ГПУ-НКВД, был послан на Восток — в Китай — и погиб только в 1943 году в Киеве, где был арестован гестапо, как организатор подпольной антифашистской группы. Тот же Войцеховский писал в упомянутой книге:

Осенью 1944 года в Берлине генерал В. В. Бискупский рассказал мне, что в годы германской оккупации Киева немцами был разоблачён и расстрелян советский подпольщик, называвший себя Александром Ковалаленко и бароном фон Мантейфелем, но оказавшийся чекистом Опперпутом.

В культуре

Эдуард Оттович Стауниц является одним из персонажей романа Л. В. Никулина «Мёртвая зыбь», повествующего об операции «Трест». В книге он показан не участником операции ОГПУ, а её жертвой. В фильме «Операция „Трест“», поставленном в 1967 году по этому роману, роль Стауница сыграл Донатас Банионис.

***

Загадка личности советского агента Опперпута и по сей день не до конца разгадана историками многих стран. В Советском Союзе его образ, весьма далекий от реальности, появился в легендарном фильме 1967 года «Операция Трест», где его как Стауница сыграл литовский актер Донатас Банионис. Серьезные русские, польские и финские историки предоставляют различные данные его биографии, сходясь лишь на том (и то — не все и не всегда), что он был латышом. В свою очередь, в Латвии про этого человека сегодня практически ничего не известно.

Он действовал под фамилиями фон Стауниц (балтийский немец), Касаткин, Ринкс, Павел Селянинов, Савельев, Грачов, Карл Валин, Спекторский, Розенталь, Опойка, Александр Лепелиус и др.

Бывший полковник КГБ СССР Олег Гордиевский, бежавший в 1985 году в Великобританию, признавал, что Опперпут был одним из выдающихся агентов ЧК, а настоящее имя его было Павел Селянинов.

Некоторые иностранные историки пишут, что он родился в 1892 году (другие утверждают, что в 1894-м) и был латышом из Резекненского округа.

Польские и финские историки говорят, что его настоящее имя было Александр Оттович Упелиус, или Упениус, или Упелинский, или Упелинец, или Упениньш.

Он «успешно манипулировал генеральными штабами многих европейских стран и Японии».

Ближе всего к раскрытию тайны личности Оперпутса подошел профессор Стэнфордского университета, бывший рижанин Лазарь Флейшман, в книге которого про операцию «Трест» — «В клешнях провокации», вышедшей в 2003 году, именно Опперпут является центральной фигурой.

Судьба парня из-под Кандавы

На подлинное имя Опперпута было Эдуард Александр Упелинцис.

Родился он 12 августа 1895 года в Кандавской общине, в семье хозяина Пакстского хутора поместья «Дайгоне» Отто Упелинциса и Анны, урожденной Вернере.

В семье было семь детей. Из-за русификации некоторым из них священник на русском записал фамилию как Опелинец, что позже, уже во времена независимой Латвии, представители рода юридически исправили. Возможно, что именно на основе этой неточной записи, еще сильнее изменив ее, разведчик создал свой псевдоним «Опперпут».

Брат Опперпута – Рудольф Упелинцис – в 1927 году утверждал, что это вторая фамилия семьи, которую Эдуард принял после ноября 1917 года, чтобы спастись от репрессий, которые ему грозили как бывшему офицеру. Однако подтверждения этому не нашлось (все предки в церковных книгах записаны как Упелинчи или Уплинчи). Не ясно и то, почему сестра Анна приняла фамилию Оперпута-Упелинце (хотя она появляется только в паспорте, во всей остальной официальной документации она фигурируют только как Упелинце).

Хотя в 20-х годах ходили слухи, что сам Эдуард создал эту фамилию, символически объединив в ней сокращенные русские слова «операция» и «путать», но и это недостоверно, хотя бы из-за упомянутой двойной фамилии его жившей в Латвии сестры.

Как и его братья, Эдуард учился в местной сельской школе, после — в Тукумсской городской школе. По непроверенным данным, несколько лет проучился в Рижском политехническом институте (там точно учился его брат Фрицис, чьим именем Опперпута называют в нескольких исторических трудах).

Во время войны Эдуарда мобилизовали в русскую армию. После окончания курсов Алексеевского пехотного училища в Москве он отправился офицером на Кавказский фронт (в некоторых трудах, надо думать, необоснованно, упоминается, что он был в так называемой Дикой дивизии), достиг звания поручика, в 1917 году вступил в партию социалистов-революционеров (эсеров).

Как и тысячи бывших офицеров попал на службу в Красную армию, во время Гражданской войны участвовал в боях на Западном фронте против польских сил.

С осени 1918 года Эдуард поддерживает контакты со своей семьей — матерью, братьями и сестрой, которые, став беженцами, жили в Мстиславе, Могилевской губернии.

В 1920 году семья вернулась в Латвию, но Эдуард этого сделать не мог, так как был на службе.

В конце 1920 года он занял высокую должность в штабе 17-й стрелковой дивизии, а весной 1921-го был начальником штаба внутренних сил Западного военного округа.

Возможно, уже в 1920 году Эдуард Опперпут вступил в антибольшевистский «Народный союз защиты Родины и свободы», возглавляемый перебравшимся в Варшаву русским политическим деятелем Борисом Савинковым. Опперпут стал главой его отделения в своем военном округе. В это время, многократно нелегально переходя границу, он установил личные связи в Варшаве с Борисом Савинковым, а через него — с польской военной разведкой, передавая ей материалы о Красной армии.

В работах некоторых историков косвенно утверждается, что Опперпут уже в то время был агентом советской Главного политического управления (ГПУ), и благодаря ему летом 1921 года подпольная организация была уничтожена. Это не соответствует истине, так как Опперпут, который в это время уже был начальником Минского укрепленного района, был арестован как один из руководителей организации. В момент ареста он уже стал официально гражданином Латвии.

В августе 1922 года издание Valdības Vēstnesis опубликовало новость об аресте Оперпутса-Опелинса и о том, что он находится в московской тюрьме (видимо, посольство пыталось добиться его освобождения).

Вербовка на Лубянке

Сидя в камере на Лубянке, он познакомился там с будущим руководителем операции «МОР-Трест» Якушевым и, оказавшись перед выбором «жизнь или смерть», согласился сотрудничать с советской разведкой.

В 1927 году в Хельсинки Оперпутс описал длившиеся месяцами пытки, которые и заставили его согласиться.

Еще в тюрьме он, как Павел Селянинов, написал книгу, в которой призывал представителей организации Савинкова отказаться от подпольной борьбы. Вербовщики отмечали, что Опперпут был «ловким и энергичным, от природы умным и рассудительным», с «личной храбростью и стремлением к авантюрам».

К его козырям причислили и офицерскую выправку, «легкий иностранный акцент», остроумие, находчивость, насмешливость, «чутье в финансах» и так далее.

В 1922 году он как балтийский немец фон Стауниц был введен в операцию «МОР-Трест» в статусе финансового директора и секретаря-шифровщика подпольной организации. Помимо этого ему было разрешено заниматься валютными спекуляциями на московской черной бирже, что он использовал и в личных интересах.

В Москве он поддерживал связи с польской разведкой и участвовал в аресте знаменитого английского шпиона О'Рейли.

Опперпут получил задание курировать нелегально приехавшую в Советский Союз антибольшевистскую идеалистку Марию Захарченко-Шульц, которая мечтала о начале террора против советской власти, и ее мужа.

Родившаяся в 1894 году Мария, которая во время Первой мировой войны сражалась на фронте в кавалерии, за свое мужество получила два креста Святого Георгия, была племянницей генерала Кутепова и очень красивой женщиной. Оба просто влюбились друг в друга..

Это совпало с моментом, когда, по мнению некоторых историков, операция «Трест» себя исчерпала, что означало скорое раскрытие. Впрочем, это могло быть связано с тем, что руководство советской разведки само хотело прервать операцию в выгодном для себя виде и в удобное время. Могла возникнуть угроза безопасности и даже жизни Опперпута.

В любом случае в начале 1927 года разведчик чувствовал, что близится провал, а любовь к Марии этому способствовала. Он рассказал Марии все, что знал про «Трест» (остается только представлять трагизм этого разговора).

Сразу после этого Опперпут, скорее всего, чтобы запутать следы, на конспиративной квартире в Ленинграде оставил письмо, требуя за сохранение тайны «Треста» 125 000 долларов.

В телеграмме он написал, чтобы деньги перевели на адрес его сестры Анны Упелниеце, жившей в Риге, на Кришьяна Барона, 74. А в письме жене объяснил, что вынужден бежать за границу, призывая не верить тому, что она услышит про мужа, который в тот момент будет уже в Америке, как про «международного афериста».

В апреле 1927 года один из самых важных сотрудников отдела контрразведки ГПУ вместе с любовницей через используемое агентами ЧК окно на границе Финляндии покинул страну. Сразу после этого он сдался финским службам безопасности и сообщил правду о «Тресте». Штабы многих армий и русские монархические организации были потрясены. Еще большим потрясением стало то, что из-за побега Опперпута настолько же потрясенное руководство советской разведки в этой ситуации смогло через свои каналы распространить информацию, что Опперпут своими признаниями на самом деле продолжает «операцию» и работает в ЧК уже с 1918 года, будучи виновным в смерти многих людей.

Именно в рижской газете «Сегодня» 9 мая 1927 года появилась обвинительная статья об Опперпуте-Стаунице, а 17 и 20 мая — длинные письма находившегося в Хельсинки Опперпута, в которых он довольно аргументировано старался опровергнуть обвинения. В значительной мере из-за недоверия и нападок на него в среде русских эмигрантов Опперпут согласился нелегально отправиться в СССР, чтобы террористическим актом в Москве искупить свое прошлое и доказать свои истинные намерения. По-видимому, в первую очередь — Марии.

Перед отправкой из Хельсинки на границу Опперпут написал брату Рудольфу в Ригу: «Через несколько дней я вернусь в Россию. Возможно, буду убит, уже переходя границу. Этого я не хочу. Дойти до конца, свести счеты с ГПУ, бросить первый камень в высыхающее болото, первый раз ударить в набат, а потом — да будет Господня воля». Судьба не дала Оперпутсу вернуться на родину, хотя она была так близка...

С окончанием операции «Трест» исчез и фактор, сдерживавший радикальных, жаждущих террора представителей монархических русских организаций.

В июне 1927 года Кутепов создал Союз национальных террористов, и по его заданию в СССР направилось много групп людей с задачей провести теракты в ЧК, советских и партийных учреждениях.

Опперпут (именно он был инициатором плана и указывал цели терактов другим группам), Мария Захарченко и боец Вознесенский под фамилией Петерс перешли границу с Финляндией и добрались до Москвы.

В ночь со 2 на 3 июня, благодаря своим знаниям, Опперпут проник в чекистское общежитие на Малой Лубянке и даже зажег фитиль взрывного устройства. Только по чистой случайности взрыв не прозвучал. Вспышку заметил поднявшийся ночью по нужде чекист, он потушил фитиль и поднял тревогу. Террористы бежали, по дороге убив водителя автомобиля Белорусского военного округа, который отказался их везти. Они почти добрались до границы в Смоленском округе. В соответствии с официальной версией, здесь Опперпут и Мария расстались, однако оба были окружены.

Мария долго отстреливалась, но поняв, что положение безвыходное, попыталась застрелиться, смертельно ранила себя и скончалась через несколько часов.

5 июня 1927 года в советской прессе было опубликовано сообщение о том, что Опперпута застрелили 19 июня, а 6 июля в газете «Правда» заместитель начальника ГПУ Генрих Ягода рассказал о ходе операции:

«Тщательно и методично проведенное окружение дало возможность найти Опперпута, который прятался в густом кустарнике. Он отстреливался из двух маузеров и был убит в перестрелке... На убитом Опперпуте был найден дневник с собственноручным его описанием нападения на Малую Лубянку и ряд других записей, которые важны для дальнейшего расследования».

Также пресса сообщила, что Опперпута опознала его «брошенная в России жена».

Как многие другие легендарные личности, Опперпут продолжал «жить» в слухах и легендах и после смерти, в факте которой в 1927 году большая часть серьезных исследователей все-таки не сомневается.

Однако существует и другая версия.

Распространено мнение, что смерть Опперпута была инсценирована (сведения об этом появились и в рижской прессе уже в 1927 году, исключением не было и издание военного министерства Latvijas Kareivis, пересказавшее слухи о виденном на Дальнем Востоке Опперпуте), и он продолжал действовать аж до 1943 года, когда на оккупированной немцами Украине был расстрелян как вожак советского подполья Коваленко, который прятался под фамилией Мантейфель...

Однако профессор Флейшман фактически доказал, что Опперпут погиб в 1927 году.

http://www.freecity.lv/istorija-bez-kupjur/10108/