Михаил Металликов

Родился в 1896 г., Подольске; русский; высшее;

хирург, зам. гл. государственного санитарного инспектора СССР..

Проживал: Москва, ул.Серафимовича, д.2 (Дом правительства), кв.209..

Арестован: 8 июля 1937 г.

Приговорен: ВКВС СССР 31 марта 1939 г., обв.: подготовке терактов и участии в к.-р. организации..

Расстрелян: 31 марта 1939 г.

Место захоронения: место захоронения - Москва, Донское кладбище.

Реабилитирован 7 марта 1956 г. ВКВС СССР

Источник: Москва, расстрельные списки - Донской крематорий

******************************

Начальник Лечебно-санитарного управления Кремля М. С. Металликов - 

Летом 1934 года Ежов в очередной раз занялся укреплением своего здоровья. За прошедшие годы оно нисколько не улучшилось и, как и прежде, являлось источником постоянного беспокойства лечащих врачей. Еще 30 июня 1931 года начальник Лечебно-санитарного управления Кремля М. С. Металликов информировал секретарей ЦК Л. М. Кагановича и П. П. Постышева:

«Товарищ Ежов страдает туберкулезным поражением обоих легких, бронхоаденитами и перибронхитами на туберкулезной почве, миастенией и упадком питания. Нуждается в немедленном освобождении от работы, помещении в санаторий при соответствующих климатических условиях и режиме сроком 2 месяца»{102}.

15 ноября 1932 г. тот же М. С. Металликов вновь привлек внимание высокого партийного начальства к здоровью своего пациента:

«Довожу до Вашего сведения, что тов. Ежов Н. И. в последнее время перенес ангину. Ввиду того, что он страдает часто повторяющимся ишиасом, туберкулезом легких, помимо того, общим переутомлением, необходимо в срочном порядке поместить его в Кремлевскую больницу для детального обследования и установления необходимого режима…»{103}

Тревожные записки врачей не оставались без внимания. Ежов регулярно проходил обследования в Кремлевской больнице, в 1931 и 1932 гг. он поправлял свое здоровье на высокогорном курорте Абастумани в Грузии, специализирующемся на лечений больных туберкулезом. Должен он был поехать туда и в 1933 г. В медицинском заключении Кремлевской поликлиники от 31 июля 1933 г. констатировалось:

«Ежов Н. И. страдает хроническим бронхитом и частыми обострениями с уплотнением легочной ткани; чешуйчатым лишаем, послемалярийной интоксикацией [малярией Ежов переболел в 1921 г.], в высшей степени выраженным переутомлением с потерей веса. Нуждается в немедленном отпуске для общего укрепления и лечения в Абастумани в течение 6–8 недель»{104}.

Однако в отпуске Ежову в тот раз побывать не удалось, и это, конечно, не пошло на пользу его здоровью.

В 1934 году решено было отправить его лечиться за границу. Высокопоставленным функционерам в соответствии с существовавшей тогда практикой дозволялось при необходимости пройти курс оздоровления в какой-нибудь зарубежной клинике, особенно если домашние методы лечения не приносили улучшения.

В середине июля 1934 г., оформив двухмесячный отпуск, Ежов отправился в Вену, в давно уже облюбованный советской верхушкой санаторий профессора Карла фон Ноордена. В разное время здесь избавлялись от болезней такие известные деятели, как заместитель председателя Совнаркома СССР В. Я. Чубарь, начальник Политуправления Красной Армии Я. Б. Гамарник, секретарь ВЦСПС Г. Д. Вейншток, начальник Лечебно-санитарного управления Кремля М. С. Металликов, и другие.

https://unotices.com/book.php?id=106256&page=27

****************************

Бронислава Соломоновна была врачом­эндокринологом и в 1933–1934 гг. ездила со своим братом – профессором М.С. Металликовым, начальником 4­го управления Кремля – кремлевской больницы (которому была многим обязана) по работе в Париж и Берлин. Когда было сфабриковано первое «дело врачей», его арестовали. Сестра просила за брата, где только могла. Она сама приехала к Берии на прием и пропала навсегда. Ее обвинили в том, что в Париже она видела Л. Седова – сына Троцкого, которого она знала еще в 20­е годы по Москве. Этого было достаточно. Она 3 года провела в тюрьме, а затем была расстреляна по обвинению в шпионаже. А.Н. Поскребышев умолял отпустить жену, на что Сталин ответил, что двух дочек можно отдать в приют. – «Хотя зачем? Мы поможем их воспитать». Все, что касалось Троцкого – было основанием для ареста. И он ничего не мог сделать, тем более что у него на руках оставались две маленькие дочки – 5­летняя Галя и годовалая Наташа.

Читайте подробнее на: http://www.sekretarskoe-delo.ru/index.php?id=665