Пётр Григоренко

Пётр Григорьевич Григоренко (укр. Петро Григорович Григоренко, 16 октября 1907, село Борисовка, Бановская волость Бердянского уезда Таврической губернии, Российская Империя — 21 февраля 1987, Нью-Йорк, США) — генерал-майор вооружённых сил СССР (1959), участник диссидентского движения, правозащитник, основатель Украинской Хельсинкской группы, член Московской Хельсинкской группы.

Комсомольская молодость

Родился в крестьянской семье. Украинец. С 1922 — член бюро комсомольской ячейки в родном селе. С 1923 работал в железнодорожном депо в Юзовке, с 1925 был помощником машиниста. В 1926 — недолго был политруком в 1-й трудовой школе и в детгородке для несовершеннолетних правонарушителей. В 1926—1927 — секретарь Селидовского сельского райкома комсомола. В 1927—1929 — секретарь комитета комсомола транспортного комбината.

Образование

В 1929—1931 учился в Харьковском технологическом институте. В 1931 переведён в Военно-техническую академию в Ленинграде, а после перемещения её факультета в следующем году — в Военно-инженерную академию в Москве, которую окончил в 1934. Окончил также Академию Генерального штаба в 1939. Кандидат военных наук (1949). В 1961 подготовил докторскую диссертацию, защита которой не состоялась из-за увольнения П. Г. Григоренко из Военной академии им. М. В. Фрунзепо политическим мотивам.

Военный инженер

В 1934—1936 годах — начальник штаба отдельного сапёрного батальона в Западном особом военном округе. В этом качестве по приказу начальства руководил разрушением трёх православных храмов, но вскоре отказался от такой деятельности. Позднее вспоминал об этих событиях с чувством глубокого сожаления:

Человеческий труд, ум, нервы вкладывались в эти чудесные творения, а я превращал их в кирпичи. И я решил: буду только строить. Пусть простенькие мостики, но разрушать… Нет, я не восстал против разрушения. Я подумал: «Но разрушать — пусть разрушают другие». Тем и отмечены мои два витебские года: я разрушил три исторических памятника архитектуры, три храма — три святыни наших трудящихся — и построил несколько десятков простеньких деревянных мостов.

В 1936—1937 годах — командир 52-го отдельного инженерного батальона Минского укрепрайона (УР). В 1937 — начальник инженеров Минского УР. Многие его сослуживцы были репрессированы, сам он избежал репрессий, так как в том же году был направлен в Москву учиться в Академию Генерального штаба.

Будучи на II курсе академии, написал письмо секретарю ЦК Андрееву, в котором, требуя повысить качество обучения в Академии Генерального Штаба, в то же время обвинял преподавателей в восхвалении врагов народа и преуменьшении роли Сталина в Гражданской войне. Письмо заканчивалось предложениями перестроить учебный план и программы академии, создать марксистский учебник по военной истории, «добиться от руководителей академии настоящего большевистского руководства делом подготовки высококвалифицирован­ных кадров».

Противник репрессий

В 1938 году добился приёма у генерального прокурора А. Я. Вышинского. На приёме рассказал о злоупотреблениях представителей органов НКВД в Запорожье — информацию ему предоставил брат Иван, который был арестован по политическим обвинениям, но затем освобождён. После этого разговора некоторые из организаторов репрессий в Запорожье сами подверглись аресту. Позднее Григоренко писал:

Только много лет спустя я понял, что дело кончилось к моему полному удовлетворению только благодаря тому, что мое заявление по времени совпало со сменой верховной власти в НКВД. Это уже действовала бериевская метла. И мела́ она в первую очередь тех, кто «нечисто» работал, кто допустил разглашение внутренних тайн НКВД. Я не понимал также того, что сам ходил в это время по острию ножа.

Служба на Дальнем Востоке

В 1939 служил офицером Генштаба в управлении фронтовой группы во время боёв на Халхин-Голе. Был ранен во время миномётного обстрела. Затем — офицер в штабе 1-й Отдельной Краснознамённой Дальневосточной армии (ОКДВА), с 1940 —Дальневосточного фронта. В 1942—1943 — командир 18-й отдельной стрелковой бригады.

Критика способов ведения войны

Во время Великой Отечественной войны Григоренко в 1941 году выступил с критикой в адрес Сталина за военную близорукость, из-за чего не получил генеральской должности. В дальнейшем у Григоренко были неприятности со СМЕРШем, поскольку там перехватили его письмо к другу с критикой способов ведения войны. По этой причине звание генерал-майора получил только в 1959 году после осуждения культа личности Сталина.

Участие в Великой Отечественной войне

С декабря 1943 — на советско-германском фронте, был заместителем начальника штаба 10-й гвардейской армии (2-й Прибалтийский фронт). В феврале 1944 тяжело ранен и отправлен на лечение. С августа 1944 — начальник штаба 8-й стрелковой дивизии (4-й Украинский фронт), участвовал в боях в Карпатах. С февраля 1945 — полковник. Своё участие в войне Григоренко отразил в автобиографическом романе «В подполье можно встретить только крыс». В этом романе Григоренко критикует маршала Жукова за большие потери, грубость, необоснованные расстрелы советских офицеров и сокрытие исторической правды.

Из служебных характеристик:

Предан партии Ленина-Сталина и социалистической Родине. Окончил инженерную академию в 1934 г. и Академию Генерального штаба в 1939 г. Учился много, но ничему не научился. Командного опыта почти не имеет, вял, неповоротлив, в работе имеет много недостатков. Сам дисциплинирован, смел, к подчинённым мало требователен, нуждается в повседневном контроле и руководстве.

Командующий Дальневосточным фронтом
генерал армии
И. Р. Апанасенко

Бригадой командовал один год и 3 месяца. За это время показал низкие волевые качества, мягкотел, нетребователен и неорганизован. На всем протяжении в бригаде была низкая дисциплина, неорганизованность, слабая выучка личного состава. Т. Григоренко неоднократно предупреждался за плохую работу, но добиться лучших результатов не смог. Имеет хорошую оперативно-тактическую подготовку, но практически организовать взаимодействие родов войск и управлять соединением не умеет. Сам дисциплинирован, но навести твёрдую дисциплину в частях в силу своей нетребовательности не может. Страдает чрезмерным зазнайством, переоценкой своих знаний и способностей, а на деле их не оправдывает.
По своему складу характера на командной должности использовать нельзя. Лучше использовать на оперативно-штабной работе.
За неорганизованность, отсутствие должной дисциплины в бригаде и слабое воспитание личного состава, вследствие чего в начале ноября с. г. было массовое отравление личного состава бригады, от должности командира бригады отстранён.
ВЫВОД: Командовать соединением не может, на командную должность можно назначить не выше командираполка. Лучше использовать на оперативно-штабной работе в крупном штабе или начштаба бригады, дивизии.

Командующий Дальневосточным фронтом
генерал-полковник
М. А. Пуркаев

Подполковник Григоренко в занимаемой должности с января 1944 г. Прибыл из тыловых частей с должности командира бригады. Опыта штабной работы в боевых условиях не имеет. По причине излишнего самолюбия авторитетом у товарищей и подчинённых не пользуется. К вопросу организации управления войсками относится поверхностно. Инициативы не проявляет. В военном отношении подготовлен достаточно. Смел и решителен.
Для приобретения опыта работы в боевой обстановке необходимо назначить тов. Григоренко начальником штабастрелковой дивизии, действующей на активном участке армии.

Начальник штаба 10-й гвардейской армии
генерал-майор
Н. П. Сидельников

Преподаватель академии

В 1945—1961 работал в Военной академии имени М. В. Фрунзе:

• С 1945 — старший преподаватель кафедры общей тактики;
• С 1949 — заместитель начальника научно-исследовательского отдела (НИО);
• С 1952 — начальник научно-исследовательского отдела;
• С 1959 — начальник вновь созданной кафедры военной кибернетики.

В 1958—1960 руководил авторским коллективом основного теоретического труда академии «Общевойсковой бой». Между 1942 и 1961 годами написал множество трудов по военной теории, тактике и кибернетике. В 1949 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Особенности организации и ведения общевойскового наступательного боя в горах». Ряд статей Григоренко был опубликован в «Военном вестнике», «Трудах Военной академии им. Фрунзе» и других изданиях. П. Г. Григоренко выпустил несколько книг по военному делу, как, например, учебное пособие «Бой стрелковых соединений в окружении и выход из окружения», составил отдельные главы ряда других учебных пособий и теоретических трудов.

Был одним из инициаторов создания в академии кафедры военной кибернетики:

Ещё в 1953-ем году я впервые услышал о работах Винера по исследованию операций в вооружённых силах. И хотя кибернетика была объявлена «буржуазной лженаукой», я направил часть сил НИО на изучение всего, связанного с этой «лженаукой». Было создано переводческое бюро, получившее указание прежде всего реферировать работы по кибернетике и исследованию операций. Лично я установил связь с академиками Акселем Ивановичем Бергом иКолмогоровым. Стал набираться конкретных знаний. Помогало нам и главное разведывательное управление генерального штаба. В общем, НИО взял это направление и вёл его, постепенно накопляя все больше данных, пока не подвёл дело к созданию в 1959-м году кафедры военной кибернетики.

Начало диссидентской деятельности

7 сентября 1961 года Григоренко выступил на партконференции Ленинского района Москвы с речью, заявив: «Мы одобряем проект программы, в которой осуждён культ личности, но возникает вопрос: всё ли делается, чтобы культ личности не повторился» (намёк в адрес тогдашнего руководителя советского государства Н. С. Хрущёва). Предложил «усилить демократизацию выборов и широкую сменяемость, ответственность перед избирателями. Изжить все условия, порождающие нарушение ленинских принципов и норм, в частности высокие оклады, несменяемость. Бороться за чистоту рядов партии». Выступление генерала Григоренко было признано «ошибочным», сам он лишён мандата участника конференции. После этого Григоренко написал открытое письмо к московским избирателям, в котором критиковал «неразумную и часто вредную деятельность Хрущёва и его окружения», за что был незамедлительно уволен из академии и переведён с понижением на Дальний Восток.

В 1962—1964 — начальник оперативного отдела штаба 5-й армии (Дальневосточный военный округ). Осенью 1963 года создал «Союз борьбы за возрождение ленинизма», в который вошли 13 человек. «Союз» выпускал и распространял листовки с критикой советской бюрократии и официальных профсоюзов. В своих листовках Григоренко выступал «за возврат к ленинским принципам», «за отстранение от власти бюрократов и держиморд, за свободные выборы, за контроль народа над властями и за сменяемость всех должностных лиц, до высших включительно».

2 февраля 1964 года Григоренко арестовали по статье 70 Уголовного кодекса. Аресту также подверглись его сыновья, составлявшие основу «Союза» (сыновей у Григоренко было пять, двое умерли в молодости). Григоренко был перевезен на Лубянку, доставлен в Институт им. Сербского в 4-е закрытое спецотделение, предназначенное для политических заключённых, на судебно-психиатрическую экспертизу. Экспертиза проводилась комиссией, в состав которой входили А. Снежневский, Г. Морозов, заведующий спецотделением Д. Лунц.

19 апреля 1964 года по результатам экспертизы Григоренко был признан невменяемым, получив диагноз «психопатия» (термин, в советское время употреблявшийся как синоним термина «расстройство личности»), и переведён в Лефортовскую тюрьму, где содержался до 14 августа 1964 года. За это время 17 июня 1964 года Военная коллегия Верховного Суда СССР в закрытом режиме и в отсутствие подсудимого рассмотрела дело Григоренко. Григоренко был лишён воинских званий и 14 августа 1964 годаэтапирован в Ленинградскую специальную психиатрическую больницу. В больнице не получал ни инъекций, ни таблеток. В 1965 году был выписан с заключением «здоров», однако не восстановлен в воинском звании.

Чтобы прокормить семью, работал швейцаром, грузчиком в овощном магазине. После 1968 года не мог найти никакой работы. При этом Григоренко не выплатили положенные в соответствии с законодательством жалованье по день увольнения и выходное пособие, долгое время не выплачивали пенсию. Трудоустройство затруднялось из-за того, что не были оформлены документы о службе в армии.

С февраля 1966 года Григоренко в ответ на попытки добиться справедливости начал получать угрозы лишить его пенсии или снова поместить в психиатрическую больницу.

Один из лидеров правозащитного движения

Написал известную самиздатскую работу о первых месяцах войны и ответственности Сталина за трагедию поражений того времени (в связи с обсуждением книги историка А. М. Некрича «22 июня 1941 года»). Отмечал, что накануне войны войска западных приграничных военных округов, незначительно уступая по численности вероятной армии вторжения противника, в военно-техническом отношении были значительно сильнее её. Но — квалифицированные командные кадры были изъяты из армии почти полностью и подвергнуты репрессиям различной степени. На их место пришли в большинстве люди малоквалифицированные и просто в военном отношении неграмотные, зачастую — абсолютные бездарности. Авторитет командного состава в связи с этим, а также вследствие психоза борьбы с «врагами народа», резко снизился, дисциплина пришла в упадок.

Принял участие в защите А. Синявского и Ю. Даниэля, резко протестовал против арестов молодых литераторов А. Гинзбурга, Ю. Галанскова, А. Добровольского и других.

5 марта 1966 года в Москве участвовал вместе с писателем В. Аксёновым, поэтессой Юнной Мориц и многими другими в демонстрации против реабилитации Сталина.

В мае 1966 года отправил письмо Косыгину, требуя прекращения незаконных преследований, а затем написал обращение к избирателям, в котором объяснял, почему на выборах будет голосовать против Косыгина, и призывал следовать его примеру. Копии писем Григоренко послал в советские газеты, а также за границу с просьбой опубликовать их, если он будет опять арестован или помещён в психиатрическую больницу. В случае, если он подвергнется госпитализации, Григоренко просил, помимо того, передать его дело в ООН, в Комиссию по защите прав человека и в международные организации юристов.

В 1967 встречался со студентами МГУ, в неофициальном порядке читал им лекции по истории Великой Отечественной войны. В том же году обратился в Верховный суд с требованием пересмотра дела арестованного В. Буковского.

Резко осудил вторжение советских войск в Чехословакию в 1968.

После первого опыта создания «Союза борьбы за возрождение ленинизма» разочаровался в подпольных методах борьбы, был сторонником активной и гласной общественной деятельности диссидентов, заявляя:

Власть, родившаяся в подполье и вышедшая из него, любит в темноте творить свои чёрные дела. Мы же стремимся вынести их на свет, облучить их светом правды. Власть, стремясь уйти из-под света, изображает наши действия, как нелегальные, подпольные, пытается загнать нас в подполье. Но мы твёрдо знаем, что В ПОДПОЛЬЕ МОЖНО ВСТРЕТИТЬ ТОЛЬКО КРЫС

(эта фраза стала названием его книги воспоминаний). Решительно поддержал национальное движение крымско-татарского народа, способствовал его активизации. 

17 марта 1967 выступил перед представителями крымскотатарской общины, проанализировав причины их неудач в борьбе за возвращение на родину в Крым:

Нам думается, что главная причина этого заключается в том, что вы недооцениваете своего врага. Вы думаете, что вам приходится общаться только с честными людьми. А это не так. То, что сделано с вашим народом, делал не один Сталин. И его соучастники не только живы, но и занимают ответственные посты. А вы обращаетесь к руководству партии и правительства со смиренными письменными просьбами. А так как просят лишь о том, на что безусловного права не имеется, то ваш вопрос преподносится тем, кто его решает, как вопрос сомнительный, спорный. Ваше дело обволакивается не имеющими к нему отношения суждениями. Чтобы покончить с этим ненормальным положением, вам надо твёрдо усвоить — то, что положено по праву, не просят, а требуют! Начинайте требовать. И требуйте не части, не кусочка, а всего, что у вас было незаконно отнято — восстановления Крымской Автономной Советской Социалистической Республики!

7 мая 1969 во время поездки в Ташкент на процесс крымских татар был арестован и помещён в специальную психиатрическую больницу. Экспертиза в Ташкенте, проведенная под руководством проф. Ф. Детенгофа, главного психиатра Туркестанского военного округа, закончилась выводом: «Признаков психического заболевания не проявляет в настоящее время, как не проявил их в период совершения инкриминируемых ему преступлений. Вменяем. В стационарном лечении не нуждается». Григоренко немедленно перевезли в Институт им. Сербского, где 19 ноября в результате психиатрической экспертизы его вновь признали невменяемым[6]: в заключении значилось, что он «страдает психическим заболеванием в форме патологического (паранойяльного) развития личности с наличием идей реформаторства». Был вновь помещён в психиатрическую больницу на принудительное лечение, находился в Черняховской специальной психиатрической больнице.

13 мая 1970 г. к Генеральному прокурору СССР Р. А. Руденко с «Жалобой в порядке надзора» на определение Ташкентского горсуда и Верховного суда УзССР по делу Григоренко обратились M. A. Леонтович, А. Д. Сахаров, В. Ф. Турчин и В. Н. Чалидзе, указав на «серьёзные процессуальные нарушения, допущенные на стадии предварительного следствия и в судебном разбирательстве», однако не имеется сведений о том, что прокурор как-то отреагировал на это письмо.

В 1971 в самиздате появилась заочная экспертиза, доказывающая факт психического здоровья Григоренко (впоследствии этот вывод подтверждён видными психиатрами США). Автором экспертизы был молодой врач-психиатр Семён Глузман, в 1972 году арестованный и осуждённый на 7 лет заключения и 3 года ссылки (формально — по другому обвинению).

В 1974 под давлением широкой международной кампании протестов Григоренко освобождён, продолжил диссидентскую деятельность. В 1976 стал членом Московской Хельсинкской группы, был одним из членов-основателей Украинской Хельсинкской группы, затем её представителем в Москве.

17 декабря 1976 года совместно с другими правозащитниками Григоренко подписал открытое письмо в защиту Владимира Буковского от клеветы, содержавшейся в публикации на страницах «Литературной газеты».

Эмиграция

В конце 1977, не имея ни малейшего желания эмигрировать, выехал с женой в США для операции и свидания с ранее эмигрировавшим сыном. Через несколько месяцев был лишён гражданства и тем самым права возвращения в СССР. В последующие годы он продолжал принимать активное участие в общественной жизни, а также написал книгу воспоминаний.

Во время эмиграции на предложение работы в качестве преподавателя в военной академии Вест-Пойнт ответил отказом:

Я не могу преподавать своему врагу: я советский — бывший советский — генерал.

Находясь в США, Григоренко обратился с письменным заявлением к руководству Американской психиатрической ассоциации (АПА), в котором просил освидетельствовать его психическое состояние. Многочасовое освидетельствование Григоренко, вопросы врачей и ответы испытуемого были зафиксированы видеокамерой; авторитетные психиатры США не обнаружили у Григоренко каких бы то ни было признаков психической болезни ни на момент обследования, ни в прошлом.

Проходившая в 1991—1992 годах в Ленинграде (Санкт-Петербурге) официальная посмертная судебно-психиатрическая экспертиза подтвердила бездоказательность советских экспертиз по делу Григоренко и безосновательность многолетнего «лечения» в психбольницах.

Память о генерале

В 1997 году президент России Б. Н. Ельцин подписал указ «Об увековечении памяти Григоренко П. Г.». Бывший помощник президента Михаил Краснов позднее вспоминал: «Я помню, с каким трудом приходилось пробивать указ о 100-летнем юбилее генерала правозащитника Григоренко и как в правительстве чиновники, куда послали согласовывать этот проект указа, ответили, что генерал Григоренко так же разрушал армию, как это делает генерал Рохлин» (на самом деле речь шла о 90-летнем юбилее).

17 октября 1997 года президент Украины Л. Д. Кучма издал указ о награждении Петра Григорьевича Григоренко орденом «За мужество» первой степени (посмертно) — «за мужество и самопожертвование, за участие в правозащитном движении». В Киеве именем Петра Григоренко назван проспект, во Львове — площадь.

Имя генерала Григоренко пользуется глубоким уважением в среде крымских татар. 

17 мая 1999 года в центре Симферополя на Советской площади по инициативе крымскотатарского меджлиса без разрешения городских властей был торжественно открыт памятник генералу Григоренко. Бронзовый бюст на постаменте изготовил и оплатил внучатый племянник генерала Александр Григоренко. Позднее статус памятника был легитимирован — более того, в 2004 году Симферопольский горсовет принял решение переименовать территорию вокруг бюста в сквер имени Григоренко.

Библиография

• «Мысли сумасшедшего»: Избранные письма и выступления Петра Григорьевича Григоренко. — Амстердам: Фонд им. Герцена, 1973. — 333 с.
• В подполье можно встретить только крыс… — Нью-Йорк: Детинец, 1981 (переиздание: М.: Звенья, 1997).
• Генерал Петро Григоренко: Спогади, статті, матеріали / Упоряд. та передм. О. Обертаса. — К.: Смолоскип, 2008. — 832 с.

***

Родился в 1907 г., с.Борисовка, ныне Запорожская обл., Украина; высшее;

генерал-майор, член-основатель Московской и Украинской Хельсинкской группы.

Проживал: Москва.

Арестован: 1 февраля 1964 г.

Приговорен: Военная Коллегия Верховного Суда СССР 17 июня 1964 г., обв.: 70.

Приговор: принуд. лечение, осв. в 1965

Арестован: 7 мая 1969 г.

Приговорен: Ташкентский горсуд 27 февраля 1970 г., обв.: 191-4 УК УзбССР.

Приговор: принуд. лечение

Источник: Архив НИПЦ "Мемориал", Москва