Катастрофа на Байконуре

За 30 минут до запланированного запуска произошёл несанкционированный пуск двигателя второй ступени Р-16. Произошло разрушение баков первой ступени и взрывообразное возгорание компонентов ракетного топлива. В пожаре, по официальным данным, погибло 78 человека, по нефоциальным - гораздо больше, указывая в списках солдат срочной службы, прикомандированных итп. Позже от ожогов и ран скончались ещё четыре человека (по другим данным погибло от 92 до 126 человек). Среди погибших был и главнокомандующий РВСН Главный маршал артиллерии М. И. Неделин.

Катастрофа, повлёкшая за собой большое количество жертв, была вызвана грубыми нарушениями правил техники безопасности при подготовке к пуску и желанием успеть осуществить запуск не до конца подготовленной ракеты к приближавшемуся празднику — годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Данные о катастрофе были засекречены, и первые упоминания о ней в советских средствах массовой информации появились только в 1989 году!

К концу 1950-х годов СССР имел на вооружении три типа стратегических ракет — Р-5, Р-12 и Р-7. Территория США для первых двух была недосягаемой, так как они имели слишком малую дальность полёта. Первая советская межконтинентальная баллистическая ракета (МБР) Р-7 имела дальность 8000 км и могла достичь США при старте с территории Советского Союза. Но ракета обладала рядом недостатков. Жидкостные двигатели (ЖРД) ракеты работали на криогенных компонентах топлива — в качестве окислителя использовался жидкий кислород. Подготовка ракеты к пуску занимала 32 часа. Ракета могла находиться в заправленном состоянии только 8 часов. Управление ракетой было комбинированное — инерциальное на начальном этапе и радиокомандное на конечном. Система радиокоррекции включала два пункта управления, находящиеся на удалении 276 км от места старта, и позволяла наводить ракеты только в ограниченном секторе шириной 40°. Ракета была выполнена по пакетной схеме, имела большие габариты и не могла применяться из шахтных пусковых установок. Система получилась дорогостоящей, поэтому были развёрнуты только шесть пусковых установок. Из них территории США могли достичь только ракеты с четырёх пусковых установок, находившихся в Архангельской области на космодроме Плесецк.

К концу 1950-х годов США имели на боевом дежурстве 40 МБР. Кроме того, в Великобритании, Италии и Турции были развёрнуты стратегические ракеты средней дальности, позволявшие поражать цели на Европейской части СССР. В этой ситуации для удержания ядерного паритета СССР нужно было наращивать группировку своих межконтинентальных ракет.

Ещё в 1956 году молодое ОКБ-586 главного конструктора Янгеля выступило с инициативой создания МБР с ЖРД на высококипящих компонентах топлива (несимметричный диметилгидразин плюс азотный тетраоксид). Это упрощало процедуру подготовки ракеты к пуску и значительно увеличивало время хранения ракеты в заправленном состоянии. Ещё одним новшеством было использование на ракете полностью автономной системы наведения (без радиокоррекции на конечном участке).

Опасения правительства вызывали неотработанность технологий ЖРД на высококипящих компонентах (первая баллистическая ракета с применением таких компонентов — Р-12 разработки СКБ-586 — к тому времени ещё не летала), технические риски при создании автономной системы управления требуемой точности и загруженность КБ работами по созданию ракет Р-14 и Р-15. Несмотря на отрицательное отношение С. П. Королёва к созданию МБР на высококипящих токсичных компонентах, острая необходимость в создании МБР длительного хранения привела к выходу 17 декабря 1956 года постановления правительства «О создании межконтинентальной баллистической ракеты Р-16».

Работы шли ускоренными темпами. Эскизный проект новой ракеты был готов в ноябре 1957 года. Для экспертной оценки проекта была создана специальная правительственная комиссия под руководством М. В. Келдыша. В январе 1958 года комиссия, отметив ряд недостатков проекта, доложила правительству о возможности создания Р-16 с заявленными характеристиками. Работы над ракетой продолжились. 28 августа 1958 года вышло постановление правительства № 1003—476, которым устанавливались сроки основных этапов отработки МБР — начало лётно-конструкторских испытаний (ЛКИ) на июнь 1961 года, начало пристрелочных испытаний на четвёртый квартал 1962 года.

К началу 1959 года в связи с развитием событий вокруг так называемого «Берлинского кризиса» резко обострилась международная обстановка. Руководство страны потребовало ускорения темпов создания ракет Р-14 и Р-16. По словам М. К. Янгеля, в результате его личного доклада Н. С. Хрущёву тот сказал: «Это то, что нам нужно. Если ракета Р-16 будет создана, оборона страны будет поставлена на прочную основу».

13 мая 1959 года вышло постановлением Совмина СССР о передаче из КБ Янгеля всех работ по морской тематике в СКБ-385 В. П. Макеева. Этим же постановлением ускорялись сроки разработки Р-14 и Р-16. Для Р-16 начало ЛКИ было установлено на четвёртый квартал 1960 года, а организация серийного производства ракет — на 1962 год.

Техническая справка

Во время предстартовых операций по команде руководителя боевого расчёта из бункера производился ряд действий, включая подключение бортовых ампульных батарей и переключение потребителей электроэнергии с наземного на бортовое электропитание. Последней из этих операций была команда «Пуск», по которой управление передавалось автономной системе управления ракетой. Ракета начинала отрабатывать свою циклограмму — последовательность выдаваемых системой управления команд, по которым приборы наземного оборудования и борта ракеты выполняют свои действия при старте и в полёте.

Основой автономной системы управления ракетой был программный токораспределитель (ПТР) «А-120», представляющий собой вал с кулачками, которые при вращении вала от шагового привода замыкали различные управляющие электрические цепи механизмов и агрегатов ракеты.

Одной из технических проблем при использовании долгохранимых самовоспламеняющихся компонентов топлива была герметичность топливной системы на заправленной ракете. Герметичность топливных баков и подводящих трубопроводов была обеспечена за счёт создания цельносварной конструкции. В самом же двигателе сделать это было затруднительно. Поэтому было принято решение отделить внутренние полости двигателя от подводящих трубопроводов с помощью специальных металлических мембран.

На входе в турбонасосные агрегаты (ТНА) двигателей устанавливались пиромембраны, прорыв которых происходил с помощью кольцевого ножа во время предстартовых операций по команде с земли. Для запуска двигателя необходимо было получение команды ПТР на запуск пиростартёра двигателя, после чего происходил запуск турбины ТНА от выхлопных газов пиростартёра и, после включения электропневмоклапана, вытеснение газом из системы высокого давления компонентов топлива в газогенератор. Компоненты топлива самовоспламенялись, происходил запуск двигателя и выход его на режим.

Испытания Р-16

Для проведения лётных испытаний ракеты на полигоне Тюратам (НИИП-5 МО, позже космодром «Байконур») ОКБ-586 были выделены площадки под строительство новых сооружений. На полигоне уже имелась достаточно развитая инфраструктура, созданная для испытаний ракет ОКБ-1 Королёва. Комплекс для Р-16 состоял из трёх площадок. На площадке № 41 находился стартовый комплекс с двумя пусковыми установками для ракет и подземный командный пункт. Вблизи неё строился измерительный пункт. Площадка № 42 включала в себя монтажно-испытательный корпус и другие служебные и вспомогательные здания и сооружения, в том числе помещения для размещения личного состава военных испытателей, Госкомиссии, технического руководства и испытателей промышленности. На площадке № 43 была построена жилая зона для размещения эксплуатирующей воинской части и представителей промышленности.

Заводские испытания первой ракеты были завершены в августе 1960 года. 26 сентября 1960 года на полигон Тюратам прибыла первая лётная ракета — изделие 8К64 № ЛД1-ЗТ. В сентябре 1960 года был утверждён и состав Госкомиссии по проведению лётных испытаний МБР Р-16. Председателем комиссии был назначен заместитель министра обороны СССР Главком РВСН Главный маршал артиллерии М. И. Неделин, техническим руководителем испытаний — Главный конструктор ОКБ-586 М. К. Янгель.

Ход подготовки ракеты к пуску находился под пристальным вниманием ЦК КПСС и высшего руководства страны. На полигон неоднократно звонили Н. С. Хрущёв и Л. И. Брежнев. Сроки поджимали, да и большие достижения было принято приурочивать к «красным» датам календаря, в качестве которой прекрасно подходила годовщина Великой Октябрьской революции. Работы велись в две смены и днём и ночью. Первую половину дня до позднего вечера под началом руководителя испытаний инженер-подполковника А. С. Матренина военными и специалистами из НИИ и ОКБ проводились испытания. А ночью заводчане проводили доработки под контролем военных представителей. После устранения многочисленных замечаний, к 20 октября испытания были завершены.

Утром 21 октября ракета была вывезена из монтажно-испытательного комплекса и доставлена на 41-ю площадку. 21 и 22 октября были проведены предусмотренные предстартовой подготовкой пристыковка головной части, подъём и установка ракеты на пусковой стол, подключение коммуникаций и испытания всех систем. 23 октября ракета была заправлена компонентами топлива и сжатыми газами. Решением Госкомиссии старт был назначен на 19:00 23 октября.

Система пиромембран была ещё не до конца отработана. При подрыве возникал сильный удар, и конструкция иногда теряла герметичность. Возникавшие капельные течи могли привести к возгоранию самовоспламеняемых компонентов топлива, и их появление необходимо было контролировать вручную. Дополнительной проблемой была сложность контроля за срабатыванием пиромембран. При подрыве пиропатрона разрывалась электрическая цепь, однако продукты сгорания часто замыкали цепи электрической схемы. Это приводило к ложным сигналам о несрабатывании пиромембран, поэтому техническим руководством было принято решение о контроле за прорывом «на слух», по звуку гидравлического удара в момент прорыва. Было принято решение осуществлять прорыв пиромембран не с помощью бортовой системы управления, а с пульта, расположенного в бункере управления. Подрыв мембран осуществлялся по каждому компоненту отдельно, и после контроля негерметичности принималось решение о продолжении работ.

В 18:00 в процессе подготовки к пуску при подаче с пульта сигнала на прорыв пиромембран магистрали окислителя 2-й ступени произошёл подрыв пиромембраны магистралей горючего 1-й ступени. Кроме того, был зафиксирован несанкционированный подрыв пиропатронов отсечных клапанов газогенератора 1-го блока маршевого двигателя 1-й ступени.

Работы были остановлены до выяснения причин случившегося. Вспоминает К. Е. Хачатурян, ведущий конструктор по электроиспытаниям:

Чтобы продолжить подготовку ракеты к пуску, необходимо было прежде всего выяснить и устранить причину подрыва пиропатронов отсечных клапанов. Анализ электрической схемы показывал, что это могло произойти, если перепутаны провода в главном распределителе системы управления первой ступени — приборе А-120. Его сняли с ракеты, вскрыли и обнаружили, что изоляция проводов одного из жгутов, через которые проходил ток на подрыв пиромембран, была полностью расплавлена и голые провода касались друг друга.

По электрической схеме двигательной установки напряжение поступало на пиропатроны мембран через соответствующие цепи прибора А-120. И пока двигателисты «на слух и запах» устанавливали факт срабатывания пиромембран, сгоревшие продукты пиропатронов замкнули подводящие цепи, произошло короткое замыкание, изоляция проводов расплавилась, и ток пошёл по лежащим рядом проводам. В этом и была причина несанкционированного срабатывания пиропатронов.

По техническим условиям на резиновые уплотнения, манжеты и прокладки ракета с прорванными мембранами могла находиться на старте не более 24 часов. После этого необходимо было сливать компоненты топлива и возвращать ракету на завод для прочистки баков, магистралей и переборки двигателей. Подготовка к старту второй лётной машины заняла бы как минимум месяц.

Катастрофа 24 октября

Первую половину дня 24 октября устраняли обнаруженные дефекты — была произведена замена токораспределителя «А-120» и пиропатронов отсечных клапанов двигателя 1-й ступени. После обеда Госкомиссия заслушала главного конструктора ОКБ-692 Б. М. Коноплёва, разработчика системы управления ракетой и пульта управления. Для устранения выявленной недостаточной помехозащищённости блока усилителей программированных импульсов требовалось длительное время. Было решено произвести пуск без доработок, а прорыв пиромембран произвести вручную. По объявлению 30-минутной готовности для исключения ложных срабатываний комиссия согласилась с предложением произвести переустановку в нулевое (исходное) положение шаговых двигателей системы управления.

Кроме некоторых возражавших специалистов, все высказались за продолжение работ. Замечания об опасности проведения доработок на заправленной ракете были отброшены. По воспоминаниям одного из участников событий, маршал Неделин заметил: «Что я буду говорить Никите?… Ракету доработать на старте, страна ждёт нас».

Работы были продолжены. Подавая пример бесстрашия, маршал Неделин сидел на стуле на так называемой нулевой отметке — примерно в 17 метрах от подножия ракеты. Рядом с ним находились заместитель министра общего машиностроения Л. А. Гришин и главные конструкторы систем ракеты и их заместители — Янгель, Коноплёв, Фирсов, многочисленные военные представители — начальник полигона генерал-майор К. В. Герчик, его заместитель генерал-майор А. Г. Мрыкин и др. В общей сложности, кроме необходимых для проведения работ около 100 человек, на стартовой площадке присутствовало ещё до 150 человек.

Примерно за час до пуска были прорваны разделительные пиромембраны топливных баков второй ступени. Около 18:45 была объявлена 30-минутная готовность к пуску и начато выставление в ноль программного токораспределителя. Произошёл несанкционированный запуск двигателя второй ступени. Огненная струя разрушила баки окислителя и горючего первой ступени. Когда запустился двигатель второй ступени, включились автоматические кинокамеры (предназначенные для съёмки пуска ракеты) и запечатлели подробности катастрофы. Расходившиеся от ракеты концентрические волны пламени распространялись с огромной скоростью и поглощали всё на своём пути. Из огня выскакивали и бежали во все стороны горящие люди. Лавинообразное горение продолжалось около 20 секунд, после чего остатки агрегатов и сооружения догорали ещё два часа. Только после этого появилась возможность приступить к аварийно-спасательным работам.

Пострадавшие

При взрыве погибли почти все, кто находился вблизи стартового стола. Среди погибших были главнокомандующий РВСН Главный маршал артиллерии М. И. Неделин, заместитель начальника полигона инженер-полковник А. И. Носов, начальники 1-го и 2-го управлений полигона инженер-полковники Е. И. Осташев и Р. М. Григорьянц, заместители Главного конструктора ОКБ-586 (ракета) Л. А. Берлин и В. А. Концевой, заместитель главного конструктора ОКБ-456 (двигатели) Г. Ф. Фирсов, главный конструктор ОКБ-692 (система управления) Б. М. Коноплёв. Всего же в момент катастрофы погибло 57 и ранено 42 военнослужащих, погибло 17 и ранено 7 представителей промышленности. В госпиталь в тяжёлом состоянии был доставлен и зам. председателя государственного комитета Совета Министров по оборонной технике Л. А. Гришин.

Ненадолго отлучившийся перед стартом главный конструктор ОКБ-586 М. К. Янгель чудом остался жив. Он решил покурить и, чтобы не подавать дурного примера подчинённым, отошёл в курилку. Вместе с ним в курилку отошли Иосифьян (член Госкомиссии, главный конструктор и директор ВНИИЭМ) и не куривший Богомолов (член Госкомиссии, главный конструктор ОКБ МЭИ). По версии Б. Е. Чертока, они хотели уговорить Янгеля прекратить работы на заправленной ракете. Это спасло им жизнь. Гришина тоже позвали с собой, но он задержался на площадке.

Неблагодарную миссию по информированию о случившемся Н. С. Хрущева взял на себя Янгель. В Кремль ушла телефонограмма:

24 октября 1960 года.

В 18:45 по местному времени за 30 минут до пуска изделия 8К-64, на заключительной операции к пуску произошёл пожар, вызвавший разрушение баков с компонентами топлива.

В результате случившегося имеются жертвы в количестве до ста или более человек. В том числе со смертельным исходом несколько десятков человек.

Глав. маршал артиллерии Неделин находился на площадке для испытаний. Сейчас его разыскивают.

Прошу срочной мед. помощи пострадавшим от ожогов огнем и азотной кислотой.

Янгель
«Пурга»-3
аппарат т. Неделина

К 41-й площадке стягивались медики и пожарные. Среди выживших многие получили страшные ожоги. Их сразу же отправляли в госпитали. Трупы складывались в специальном помещении для дальнейшего опознавания. Это было нелегко, так как многие погибшие были обезображены до неузнаваемости. Например, Неделина смогли опознать только по оплавленной звезде Героя Советского Союза, а Коноплёва по росту (он был самым высоким на площадке).

Из Москвы, Ленинграда, Ростова-на-Дону в срочном порядке в течение ночи прибывали госпитали. 14 человек, которым требовалась пересадка кожи, были эвакуированы в Москву, в Центральный военный госпиталь имени Бурденко. Поздно вечером М. К. Янгель имел тяжёлый разговор с Н. С. Хрущевым. Когда Янгель доложил, что среди погибших Неделин, главный конструктор системы управления Коноплёв, заместитель Глушко, Фирсов и два его собственных заместителя, Хрущев довольно бесцеремонно спросил: «А где в это время находился технический руководитель испытаний?» Янгель воспринял это как недоверие правительства и просил подчинённых сохранить направление.

В период со 2 ноября 1960 года по 3 января 1961 года от полученных ожогов и ран в госпиталях скончались Л. А. Гришин и трое военнослужащих. Таким образом, общее число погибших составило 78 человек. Эти данные соответствуют поимённому списку пострадавших, составленному Госкомиссией. Существуют и другие цифры: согласно К. Е. Хачатуряну и А. С. Матренину, число жертв достигает 92, а Б. Е. Черток называет цифру в 126 человек.

Расследование

В ночь на 25 октября на полигон вылетела правительственная комиссия во главе с председателем Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежневым. По воспоминаниям Б. И. Губанова, Хрущёв, назначая комиссию, позвонил С. П. Королёву и спросил: «Что делать с Янгелем?» Несмотря на то, что отношения с Янгелем были у Королёва напряжёнными, он ответил: «Это могло случиться и у меня — новая техника…»

Государственная комиссия

Кроме Брежнева, в состав комиссии вошли

• первый заместитель министра обороны СССР А. А. Гречко,
• заместитель председателя Совета Министров СССР Д. Ф. Устинов,
• председатель Госкомитета по оборонной технике при Совмине СССР К. Н. Руднев,
• председатель Госкомитета по радиоэлектронике В. Д. Калмыков,
• заведующий отделом оборонной промышленности ЦК КПСС И. Д. Сербин,
• начальник 3-го Главного управления КГБ А. М. Гуськов,
• директор НИИ-229 Г. М. Табаков,
• директор НИИ-88 Г. А. Тюлин.

Первое заседание комиссии состоялось в монтажно-испытательном корпусе сразу по прибытии колонны машин с аэродрома. В присутствии всех выживших испытателей Р-16 Брежнев заявил: «Никого наказывать не будем». Как показало дальнейшее расследование, непосредственные виновники аварии — ответственные за технику безопасности работ и разработчик системы управления — погибли при взрыве. Оставшихся в живых наказывать посчитали негуманным. По воспоминаниям Василия Будника (заместитель Янгеля), по результатам работы комиссии Брежнев сказал: «… вы сами себя наказали».

Причины катастрофы

Основной причиной катастрофы было признано грубое нарушение мер безопасности. Комиссией по расследованию был установлен следующий ряд действий, повлёкших за собой катастрофу.

1. Предварительный прорыв разделительных мембран топливных баков второй ступени ракеты во время отменённого старта накануне, 23 октября. Топливо из баков ракеты, в нарушение инструкции, слито не было.
2. В целях ускорения предстартовой подготовки было осуществлено преждевременное подключение бортовой ампульной батареи. По инструкции бортовые ампульные батареи должны быть подключены после проведения всех проверок, непосредственно в процессе пуска. Было принято решение использовать внешнюю ампульную батарею и установить её на борт за час до пуска. В результате этого электрические цепи ракеты оказались под напряжением.
3. За полчаса до пуска была начата операция выставления «в нуль» программных механизмов систем управления, в частности, программного токораспределителя. При отсутствии бортового питания эта операция ничем не грозила, но в данном случае это привело к катастрофе. При начале движения вала ПТР произошло замыкание контактов запуска пиростартёра и несанкционированный пуск двигательной установки 2-й ступени.

Последствия

После возвращения с полигона Янгель докладывал о случившемся сначала первому секретарю ЦК КПУ Николаю Подгорному, а затем секретарю Днепропетровского обкома партии. Перенесённые потрясения сказались на здоровье главного конструктора ОКБ-586, и в конце октября у него случился второй инфаркт (первый был в феврале 1958). В середине ноября на Южмаш прибыла для доработок вторая лётная ракета. В течение месяца пришли и новые бортовые приборы. После полного цикла заводских испытаний доработанная ракета 28 декабря специальным железнодорожным составом была отправлена в Тюра-Там. Этим же поездом выехала бригада испытателей во главе с М. К. Янгелем. 1 января 1961 года состав прибыл на полигон.

К этому времени на полигоне был проведён ряд мероприятий:

• восстановлен разрушенный старт и закончена подготовка второго;
• усилены меры безопасности;
• были рассмотрены предложения по «защите от дурака»,
• введена автоматическая система пожаротушения;
• количество ручных операций сокращено до минимума;
• изменён порядок предстартовой подготовки и пуска ракеты: впервые было осуществлено сетевое планирование работ на стартовой позиции — был составлен график с указанием точного времени и места осуществления каждой операции; за счёт объединения и укрупнения ряда операций было сокращено число операторов и контролёров;
• с началом заправки ракеты устанавливался особый режим — все участники подготовки к старту носили на руках специальные нарукавные повязки; по мере приближения к моменту старта сокращалось число цветных повязок, находившихся у ракеты; последними, после объявления 15-минутной готовности, в бункер спускались специалисты с красными нарукавными повязками.

В результате принятых мер во время и после заправки второй лётной ракеты возле неё находилось не более двадцати человек. После объявления часовой готовности все лишние люди были эвакуированы с места старта. Из числа гражданских специалистов в бункере управления находились только М. К. Янгель и главные конструкторы некоторых систем.

Пуск ракеты состоялся со второй пусковой установки площадки № 41 2 февраля 1961 года. Он не был полностью удачным. За несколько минут до старта обнаружилось отсутствие питания системы аварийного подрыва ракеты в полёте и телеметрической системы «Трал». Янгель посчитал, что основная задача — доказать работоспособность ракеты, и, понимая, что пуска ждут в Москве, принял решение проводить пуск без телеметрии.

Пуск в целом состоялся нормально, хотя головная часть вместо Камчатки упала в Красноярском крае. Из-за отсутствия данных телеметрии установить причину отклонений не удалось. Только по результатам третьего, также не совсем удачного пуска 3 марта 1961 года было установлено, что возникающие в полете перемещения топлива в баках второй ступени слишком велики и система управления не справляется со стабилизацией ракеты. Были введены успокоители-перегородки, которые компенсировали колебания компонентов топлива в полёте. Только с августа 1962 года ракета стала летать нормально. 20 октября 1962 года постановлением правительства межконтинентальная баллистическая ракета Р-16 (8К64) была принята на вооружение. К 1965 году было развёрнуто 186 пусковых установок для ракет Р-16.

Изложение истории

Информация о трагедии была засекречена. Никаких официальных сообщений о катастрофе не было. Всем свидетелям, родным и близким было рекомендовано говорить о несчастном случае или авиационной катастрофе.

Гибель Главнокомандующего Ракетными войсками стратегического назначения Неделина замолчать было невозможно, поэтому была придумана версия о его трагической гибели в авиационной катастрофе. О судьбе экипажа и других пассажиров не сообщалось. Похороны прошли на Красной площади 27 октября. После кремации урна с прахом Неделина с почестями была помещена в некрополе у Кремлёвской стены рядом с урной И. В. Курчатова.

Похороны заместителя председателя Государственного комитета Совета Министров СССР по оборонной технике Льва Гришина состоялись на Новодевичьем кладбище, при этом были приняты меры, чтобы на нём не оказалось посторонних и случайных лиц.

48 офицеров и солдат похоронили на 10-й площадке в парке города Ленинска в братской могиле. Останки гражданских специалистов развезли по городам Днепропетровск, Харьков, Киев, Москва, Загорск. Хоронили скрытно. Похороны шестерых работников ОКБ-586 прошли в разных местах городского кладбища, без указания точных дат смерти.

Несмотря на принятые меры, информация в западные средства массовой информации всё равно просочилась. Уже 8 декабря 1960 года итальянское новостное агентство «Continentale» сообщило, что маршал Неделин и ещё 100 человек погибли при взрыве ракеты.

16 октября 1965 года британская газета «The Guardian» сообщила, что разоблачённый шпион Олег Пеньковский подтвердил данные о катастрофе. Дополнительные детали трагедии были сообщены диссидентом Жоресом Медведевым в 1976 году британскому журналу «New Scientist».

Первой публикацией о катастрофе в советских СМИ стал очерк в журнале «Огонёк», опубликованный в 1989 году.

В 1994 году В. И. Ивкин по заданию Главнокомандующего РВСН И. Д. Сергеева провёл работу в архивах. В Архиве Президента РФ были найдены оригиналы документов Государственной комиссии по расследованию катастрофы 24 октября. Эти документы были рассекречены и впервые опубликованы в «Хронике основных событий истории РВСН» и журналах «Источник» и «Военно-исторический журнал».

В 1999 году была сформирована рабочая группа, которая подготовила наградные документы на участников этой катастрофы. В наградном листе перечислены 99 фамилий погибших и раненых военнослужащих. В ходе подготовки документов была исследована дальнейшая судьба всех получивших ранения и установлена окончательная цифра погибших в 78 человек, включая 74 погибших при старте и четырёх скончавшихся в госпиталях.

Катастрофа на Байконуре 24 октября 1960 года была не единственной, но стала самой крупной в истории ракетной техники. В СССР и США во время гонки вооружений в годы Холодной войны произошёл ряд крупных катастроф с баллистическими ракетами и ракетами-носителями на их базе.