Фёдор Чеханков

Фё́дор Я́ковлевич Чеханко́в (21 сентября 1939, Орел (в Wikipedia ошибочно указан Челябинск — 1 августа 2012, Москва) — советский и российский актёр театра и кино. Народный артист РСФСР (1991).

Фёдор Чеханков (Вайнштейн) родился 21 сентября 1939 года в Челябинске.

Мать, Вера Авраамовна Чеханкова (23 февраля 1917 — 1987) — актриса Ярославского театра юного зрителя, позже областного Орловского драматического театра.

Отец, Яков Фёдорович Вайнштейн, — полковник, полковой комиссар, состоял на партийной работе и до войны служил начальником Управления культуры Ярославля. Перед самой войной отца направили на работу в Ригу — начальником политорганов Прибалтийского военного округа. В первые же месяцы войны отец пропал без вести.

В 1961 году окончил Театральное училище им. М. С. Щепкина (курсВ. Н. Пашенной).

С 1961 года — актёр Центрального театра Советской армии (с 1993 года театр им. Российской Армии).

С 1971 по 1979 год — ведущий музыкальных ТВ-передач «Артлото» (с Жанной Горошеней, затем с Людмилой Сенчиной) и «Вас приглашает оперетта…».

Много выступает на эстраде, любит жанр оперетты.

В 1997 году выпустил компакт-диск «Грустить не надо», в 2001 — компакт-диск «Память сердца». Автор книги «Моя дырявая память». 2003.

Чеханков умер. информация со странички в фейсбуке... http://www.facebook.com/nakhim.shifrin

Роли в кино

• 1961 — Командировка — эпизод (нет в титрах)
• 1963 — Человек, который сомневается — Игорь
• 1964 — Лушка — Фёдор
• 1967 — Там, где длинная зима — Генка Пушкин
• 1974 — Бенефис Сергея Мартинсона
• 1976 — Ансамбль неудачников  — абитуриент
• 1982 — Праздник оперетты — американец
• 1983 — Карамболина-Карамболетта — Простак
• 1983 — Любовью за любовь — Борачио
• 1983 — Понедельник — день тяжёлый — Мартышкин
• 1989 — Как в старом кино
• 2000 — Игра в любовь
• 2003 — Ключ от спальни — слуга Захарыч
• 2006 — Андерсен. Жизнь без любви — Бурнонвиль

*****

Чеханков Фёдор Яковлевич

Фёдор Яковлевич Вайнштейн

Родился 21 сентября 1939 года в Челябинске. Народный артист РСФСР (1991).

Мать, Вера (Валентина ? ) Авраамовна Чеханкова (род. 23.02.1917), - актриса Ярославского театра юного зрителя, позже областного Орловского драматического театра.

Отец, Яков Федорович Вайнштейн, - был военным, полковником, полковым комиссаром, состоял на партийной работе и до войны служил начальником Управления культуры Ярославля.

Перед самой войной отца направили на работу в Ригу - начальником политорганов Прибалтийского военного округа. В первые же месяцы войны отец пропал без вести.

Свой актерский путь начал в детстве, сыграв Сережу Каренина в спектакле по роману Л.Н.Толстого "Анна Каренина".  В 1961 году окончил Театральное училище им. М.С.Щепкина (курс В.Н.Пашенной). С 1961 года - актер Центрального Академического театра Советской Армии (с 1993 года театр им. Российской Армии). 

С 1971 по 1979 год - ведущий музыкальных ТВ-передач "Артлото" (с Жанной Горошеней, затем с Людмилой Сенчиной) и "Вас приглашает оперетта..." Много выступает на эстраде, любит жанр оперетты. В 1997 году выпустил компакт-диск "Грустить не надо", в 2001 - компакт-диск "Память сердца". Автор книги "Моя дырявая память". 2003. ушёл из жизни 1 августа 2012 года.

ТЕАТРАЛЬНЫЕ РАБОТЫ * Анна Каренина (Л. Толстой) / Сережа Каренин (Орловский драматический театр) * Сватовство майора / Порохов (ЦАТРА) * Душа солдата / Сержант Дым (ЦАТРА) * Шоссе на Большую Медведицу (Ю. Семенов) / Артем Грибков (ЦАТРА) * Конец (М. Шатров) / Доктор Геббельс (ЦАТРА) * Когда танцуют розы / Велосипедист (ЦАТРА) * Лес (А. Островский) / Алексей Буланов (ЦАТРА) * Человек для любой поры (Р. Болт) / Генрих VIII (ЦАТРА) * Идиот (Ф. Достоевский) / Ганя Иволгин (ЦАТРА) * Учитель танцев (Л. де Вега) / Альдемаро (ЦАТРА) * Смерть Иоанна Грозного (А. Толстой) / Федор (ЦАТРА) * Есть у моря свои законы (Е. Чертков) / Зеленчук (ЦАТРА) * Укрощение строптивой (В. Шекспир) / Люченцо (ЦАТРА) * Солдат и Ева (Е. Борисова) / Солдат (ЦАТРА) * Парочка комедиантов (Дж. Гордон) / Ник Барбер (ЦАТРА) * Шлюк и Яу (Г. Гауптман) / Шлюк (ЦАТРА) * Боже, храни короля! (С. Моэм) / Сидней (ЦАТРА) * Осенняя кампания 1799 года / князь Константин Павлович (ЦАТРА) * Контракт на убийство (С. Мрожек) / Морис (ЦАТРА) * Ваша сестра и пленница... (Л. Разумовская) / Генри Дарнлей (ЦАТРА) * Ужасные родители (Ж. Кокто) / Мишель (ЦАТРА) * Условия диктует леди (Э. Элис, Р. Риз) / Дункан Макфи (ЦАТРА) * Любовь дона Перлимплина (Ф. Г. Лорка) / Дон Перлимплин (ЦАТРА)

ПРИЗЫ И НАГРАДЫ 1999г. - Орден Почета. 2005г. - Орден Дружбы

*****

Биография Федор Яковлевич Чеханков

Во вторник 18 ноября в стенах московского ИКЦ прошел творческий конец дня народного артиста России Федора Яковлевича Чеханкова, недавно снявшегося в рязановском фильме «Ключ от спальни» и, кроме актерских работ в Театре Российской армии, известного широкой зрительской аудитории по многочисленным телевизионным и театральным шоу и программам. Не так давнехонько артист выпустил два компакт-диска — «Грустить не надо» и «Память сердца», куда вошли, в основном, шлягеры и ретро-композиции, а ещё лирические песни, отражающие различные этапы жизненного пути актера. Следует оговориться, что тексты песен Чеханков пишет не сам, он легко излагает свои идеи и мысли, которые позже выливаются в полноценное произведение. На вечере артист воплотил в жизнь немного композиций из обоих альбомов и продемонстрировал немного видеозаписей со своих концертных выступлений.

— Федор Яковлевич, как вы стали артистом?

— Дело в том, что моя мамаша без малого любой год, начиная с 7-го класса, посылала меня на поезде в Москву, где жили родственники со стороны отчима. Меня завсегда в дороге укачивало, и приезжал я в столицу весь помятый, бедный, с желтым чемоданчиком под мышкой… Так было и потом окончания школы, когда я приехал поступать — конечно же, в театральное. Попал в Щепкинское, которое (как, в общем-то, и сейчас) престижным не считалось, хотя как раз там учились Олег Меньшиков, Олег Даль, Юра Соломин, Саша Домогаров…

Почему меня приняли — до сих пор осмыслить не могу. Из глубинке, с педагогом не занимался, ничего толком не мог — да и чем позволительно похвастать в семнадцать лет, помимо природного задора и темперамента! Взяли меня, истина, сперва кандидатом, то есть стипендию, как все студенты, я не получал. Но у моей мамы была шибко приличная по тем временам пенсионная выплата 60 рублей, ибо папа был серьезным начальником — возглавлял политуправлением Прибалтийского военного округа. А стипендия на первом курсе была 22 рубля, на втором — 24, на третьем — 26, так что я, разрешено проговорить, был богат… Учился я обыкновенно. Редко бывает, когда говорят, что вот, мол, на таком-то курсе учится парнишка, из которого получится отличный артист. Обычно бывает наоборот: воистину талантливые артисты незаметны. Так было и с Далем, и с Меньшиковым, которого Миша Козаков заприметил и пригласил сняться в «Покровских воротах», следом чего тот стал звездой… Окончив училище я пытался угодить в разные театры. В конце концов Театр Советской армии согласился меня забрать, но с условием, что будет прописка. Пришлось состряпать фиктивную справку о том, что я все ещё учусь (это было обязательным условием для того, чтобы тебя прописали). Так началась моя театральная существование. Из театра этого я никуда не уходил, да, в общем-то, меня никуда особенно и не звали. Дело в том, что я привык к театру, к друзьям. И опосля, когда продолжительно работаешь на одной сцене, имеешь право на провал. А в новом театре приходится всех заново завоевывать

— Ощущаете ли вы свою принадлежность к еврейской нации на религиозном или культурном уровне?

— Вообще-то, я полуеврей. Я еврей по папе — Якову Федоровичу Вайнштейну, тот, что погиб в первые годы войны. Мама моя русская. В силу своего возраста я себя ни евреем, ни полуевреем не ощущаю.

Родился в Орле — родном городе Тургенева, Бунина, Фета, Пришвина и Лескова. Мама была актрисой Орловского драмтеатра. После смерти папы, которого я, разумеется, не помню, она вышла замуж ещё раз, за музыканта. Отчима я папой ни в жизнь не называл и, в основном, меня воспитывала мамаша. Когда в 1957 году мне исполнилось шестнадцать и необходимо было обретать удостоверяющий личность документ, маменька, не спрашивая меня, записала меня Чеханковым, решив, что с фамилией «Вайнштейн» мне придется нелегко. Впрочем, я эту тему не усугубляю, я вообще все это не люблю: существовать тогда было нелегко всем: и евреям, и русским. Разве что, в каких-то ситуациях евреям было сложнее.

Кстати, у папы моего на первых порах была другая семейство. Он родом из Херсона и был старше мамы лет на сорок; быть может, у меня более того есть сестра.

— Вам когда-нибудь приходилось случаться в Израиле?

— Три раза. Мне всю дорогу безумно занятно то, что там происходит, то, что за две тысячи лет набрало какую-то особую энергию, совокупность… не то, чтобы религиозного экстаза, а той культуры и тех человеческих страданий, которые там были. Это меня весьма беспокоит. Каждый раз, когда мне случается случаться в Израиле, я еду в Иерусалим. Меня это шибко волнует: Стена Плача: стоишь — и веришь, и более того записочку порой оставишь… Конечно, не с просьбой о повышении зарплаты или о том, чтобы дали роль… И ощущаешь космическую связь с вечностью, и понимаешь, что ТАМ, очевидно, что-то есть.

— Какие у вас отношения с религией?

— Об иудаизме я без малого ничего не знаю. Я верю, но верю по-своему: в нашу православную церковь не хожу, не исполняю и все обеты, но верю, что существует другая существование. Мне хочется питать доверие, что все дорогие мне люди, которые ушли, существуют в текущий момент в каком-то ином состоянии и я с ними когда-нибудь встречусь. Наверное, джентльмен или, может, Вс-шний, так придумал, чтобы было легче существовать. Если дядя столь страдает на земле, то ему нетрудно необходима надежда на воздаяние в следующей жизни. Трудно существовать, не надеясь на вероятность освобождения от страданий и болезней. Что же такое прячется за той чертой — секрет, которую так никто и не разгадал. И потому в Израиле меня привлекает аккурат Иерусалим, тот, что со всем этим связан. Все другое меня без малого не интересует.

— Как по-вашему, выглядит теперешний еврей?

— Мне с детства часто доводилось случаться на Украине — в Житомире, Черновцах, Одессе. Евреи тех времен, все эти несчастные «изи и мони» из анекдотов, нынче отходят на второй проект и неторопливо вымирают. В Израиле живут уже вовсе другие евреи — красивые, высокие, плечистые. У меня есть фотографии израильских солдатат — все, как статисты из «Аиды».

— Вы полагаете, это худо, что образ местечкового еврея мало-помалу отмирает?

— Как сказать… Это специфический образ того времени. Евреи жили в местечках, в пределах черты оседлости. Получить образование удавалось немногим, так что культуры особой не было, театры не приезжали. Хотя, если покумекать, меня нередко спрашивают, для кого русские ездят выступать в Израиль? На что я могу задать встречный вопрос: а для кого мы ездим выступать в Киев, Одессу, Днепропетровск? И кто чаще всего приходит на наши выступления? Все эти врачи, адвокаты, все, кто любит театр, оперу, симфонический оркестр, — как правило, евреи. В южных городах евреи имеют традиционно имеют тягу к музыкальной культуре.

— Вы видели что-нибудь из постановок театра «Гешер»?

— Конечно. У меня там невпроворот друзей. И Леня Каневский, с которым мы невпроворот снимались, и Холемский… Хороший театр: ясный, натуральный, экспансивный, не заумный, как, в частности, театр на китайском языке. Театр либо существует с публикой, либо его без затей нет. Это не литература, не музыка и не живопись. Это иная культура в различие, скажем, от «Черного квадрата» Малевича, тот, что во что бы то ни стало станет знаменитым, но лет посредством сто (хотя лично я ничего гениального в нем не вижу и могу обрисовать не хуже).