Марк Зборовский

Марк Зборо́вский (первоначальное имя Мо́рдка (Мо́рдхе); 1908, Умань, Киевская губерния, Российская империя — 1990, Сан-Франциско, Калифорния, США) — агент внешней разведки Советского Союза, внедрившийся в окружение Льва Львовича Седова и ставший его ближайшим помощником; позже фольклорист и антрополог.

Марк Зборовский родился в 1908 году в Умани, украинском городе, ставшем в XIX веке важнейшим религиозным центром брацлавских хасидов. Он вырос в состоятельной еврейской семье, которая негативно отнеслась к большевистской революции и в 1921 году эмигрировала в Польшу. Марк, тем не менее, проникся коммунистическими идеямитам, и он через некоторое время в 1926 году сознательно вступает в Коммунистическую партию Польши, чем вызвал бешеный гнев своего отца и остальных родных. 

Став полноправным участником Компартии, он занимается организацией стачек, что обуславливает повышенное внимание к нему со стороны польской полиции. За организацию крупной забастовки Марка Зборовского арестовывают и он проводит в тюрьме ровно год. После отсидки он вместе с женой Региной эмигрирует во Францию и оканчивает там высшее учебное заведение.

Его вербовка состоялась в середине лета 1933 года агентом Иностранного отдела ОГПУ А. Адлером, более известным под рабочими позывными «Юнкер» и «Б-138». После непродолжительной работы со Зборовским Адлер добивается от него согласия на сотрудничество с органами внешней разведки СССР, распознав в нем преданного марксиста, убедил его начать работать на советскую власть. В это время в СССР развернулась масштабная антитроцкистская кампания. Вербовщик посоветовал Зборовскому подумать, как бы он мог внедриться в троцкистскую группу в Париже, заверив, что тем самым он сделает себе прекрасную карьеру в органах внешней разведки.

После вербовки Зборовский от начальника отдела внешней разведки Артура Христофоровича Артузова и получает псевдонимы «Марк» и «Тюльпан».

Со следующего года его органично и оперативно внедряют в троцкистскую организацию, и к концу 1934 года он входит в доверие к большинству её членов. Тогда же он становится ближайшим помощником сына Льва Давидовича Троцкого Льва Седова, которого советская разведка разрабатывает под псевдонимом «Сынок». Он настолько эффектно справляется со своей ролью, что ему доверяют пост куратора русской секции Четвёртого интернационала, на котором он работает под псевдонимом «Этьен».

К 1935 году Зборовский под именем Этьен установил связи с кругом европейских троцкистов, среди которых была Жанна Мартин – подруга сына Троцкого Льва Седова. Через нее Зборовский познакомился с Седовым, вскоре стал его секретарем и одним из самых близких доверенных лиц. С помощью Зборовского переписка Троцкого и Седова полностью отслеживалась НКВД. Кроме того, Зборовский получил неограниченный доступ к европейскому архиву Троцкого, часть которого он помог выкрасть и переправить в Москву

В феврале 1937 года Зборовский представил Москве отчет о своих беседах с сыном Троцкого. Он передал, что Седов думает об убийстве Сталина как о единственной возможности смены режима в СССР. Узнав об этом, Сталин пришел в ярость и отдал приказ наркому внутренних дел Николаю Ежову ликвидировать Троцкого и его ближайших сподвижников.

В начале 1938 года у Седова случился приступ аппендицита. Зборовский сделал так, чтобы Седова положили в больницу Мирабо, известную среди русских эмигрантов и, следовательно, хорошо знакомую чекистам. Хирургическая операция прошла успешно, но после Седову – внезапно – стало значительно хуже, и он скоропостижно скончался. Прямых доказательств личной причастности Зборовского к смерти Седова нет, однако он сделал все необходимое, чтобы создать условия для ликвидации Седова, если он сам этого не сделал. Позже, он, показывая свою роль в борьбе с коммунистами, в 1956 году во время слушаний в Сенате США подтвердил, что был на связи с НКВД при поступлении Седова в клинику, а также сразу после его смерти, чтобы констатировать случившееся. Это дает полные основания считать его соучастником совершенного убийства. 

В 1940 году Зборовский бежал из Парижа на юг страны, был схвачен и отправлен в один из концлагерей режима Виши. Ему на помощь пришла его хорошая знакомая по троцкистской организации Лилия Эстрин, которая, возможно, также сотрудничала с НКВД. Она организовала освобождение Зборовского и помогла ему и его жене уехать в США.

После Второй мировой войны он рвёт отношения с советской разведкой. В дальнейшем в своих разоблачительных воспоминаниях его упоминает известный советский разведчик Александр Михайлович Орлов, который говорит о нём как о «руководителе советской шпионской сети в США». Орлов, также известный под именем Льва Лазаревича Никольского, после смерти Сталина издал несколько книг исповедальной направленности; также его вызывала на регулярные допросы американская сторона. Тем не менее, несмотря на изобличительные заявления, сделанные Орловым в отношении Зборовского, он не упоминал об одном из представителей «кембриджской пятёрки» Киме Филби, оператором которого он некоторое время являлся.

Известно такэе, что после смерти сына Лев Троцкий, живший в то время в Мексике, получил письмо от агента НКВД Александра Орлова, перешедшего на сторону троцкистов. Он сообщал, что в среде его французских товарищей действует провокатор по имени Марк и предостерег от связей с ним. Троцкий воспринял письмо как провокацию Сталина и не стал придавать ему большого значения.

В сентябре 1938 года Зборовский как представитель Троцкого, несмотря на протесты французских троцкистов, присутствовал на учредительной конференции Четвертого Интернационала. На ней также побывал богатый бельгиец Жак Морнар – будущий убийца Троцкого, испанский агент НКВД Рамон Меркадер. Именно в Париже он начал проникать в окружение Троцкого, чтобы 20 августа 1940 года в Койокане нанести ему смертельный удар ледорубом.

Эти разоблачения привели к тому, что с 1955 по 1957 год «Тюльпан» вынужден был давать показания в Комиссии Сената США по вопросам национальной безопасности. Всё время проживания на североамериканском континенте до своей смерти Марк Зборовский, имевший звание профессора антропологии, работал в больнице Маунт-Зайон в Сан-Франциско.

За дачу заведомо ложных показаний под присягой его судили и полчил он 5 лет лишения свободы. Однако освободился досрочно и занялся научной работой.